— Уживаемся, батюшка! — усмехнулся Володя. — Вот надеюсь, что в декабре тебя внуком или внучкой порадуем. Так что пока во всем живем душа в душу!
— Внуки это славно! — последовал ответ. — И по мне хоть внук, хоть внучка все едино. Только ты хоть что сделай, только дай мне на него или на неё поглядеть. Не сможешь сюда привести, потому что чего же это крошку по пароходам мотать, так я сам пока ещё в силах и к тебе туда приеду, но уж своей-то радости не упущу!
— А как же имение? — засмеялся Володя. — Имение-то как же? Ведь я тебя сколько раз к себе звал, а ты все отговаривался тем, что не на кого тебе имение оставить. А что сейчас?
Старик в ответ на это сердито насупился, но было понятно, что сердится он только лишь для вида.
— Ну, было такое, что не хотел я к тебе туда поехать, потому что сердит был. А сейчас уж коли вы так для меня, старика, расстарались, то я казенного управляющего приглашу, но на внука или внучку приеду посмотреть обязательно.
Тут в кабинет, тихо постучав, вошел Пахомыч, облачившийся для такого случая в парадный сюртук и смотревшийся в нем на редкость торжественно.
— Так что батюшка, Владимир Гаврилович, дорожний ваш человек устроен, — доложил он, подойдя к молодому Бахметьеву. — Сперва в баню, потому как от него того… попахивает, потом обед, а уж ежели захочется ему после обеда вздремнуть, то я распорядился ему и комнату приготовить. Так что все чин-чином!
— Это кого же ты по пути сюда подобрал? — усмехнулся старый генерал. — Босяка что ли какого-нибудь?
— Не босяка, а студента Петербургского императорского университета, пожелавшего «пойти в народ» ради того, чтобы его просветить, а также заодно пропагандировать в нем идеи революционного переустройства общества. Поговорил я с ним немного в дороге, ну и жалко мне стало парня — пропадет ведь. Вот я ему и сказал, что есть у вас желание открыть школу для сельских ребят, а хорошего учителя для неё не имеется. Ну, а он хотя и социалист, а все же человек образованный. На эту работу как раз сгодится. А там поживет в народе, пообщается с вашими деревенскими мужиками — глядишь, в уме-то у него и прояснится.
— Да уж, слыхали мы про таких, как же, как же. Давеча вот ездил я в город, был в дворянском собрании, ну и наш главным полицмейстер рассказал там, что эти самые народники уже более тридцати губерний обсели как мухи и есть уже даже циркуляр от министра юстиции, чтобы учредить за ними самое серьезное наблюдение и всю их деятельность пресекать беспощадно. То есть ежели кто из них хочет каким-то полезным делом заниматься, то это, пожалуйста, но чтобы никакой тебе агитации! Прямо какое-то помрачение рассудка на нашу молодежь напало! Дочь бывшего петербургского губернатора генерала Перовского, потерявшего место за обнаруженную им во время покушения Каракозова непредусмотрительность, и та по этой дорожке пошла, вот как! Так что меня хоть то немного утешает, что не ты один у меня дурак такой, что во все эти дела сунулся. Есть и другие, кто дети генералов…