— Мне только что было видение! — громким голос объявил он собравшимся, и среди индейцев мгновенно наступила мертвая тишина. — Великая Тайна отдает нам васичу, и будут они убиты все, все! Хау!
Ответом ему были громовые боевые кличи…
* * *
— Нет, ты не прав, белый человек, знающий многое, однако не все, — продолжал рассказывать Солнечный Гром. — Ты думаешь, что индейцы перед разгромом Кастера объединились добровольно, однако ты не прав. Они и у Роузбад сражались все вместе, но каждое племя порознь — чейенны отдельно, дакота отдельно. Однако солдаты продолжали наступать, и это волей-неволей привело их к объединению в один большой лагерь, где вместе оказались и сиу-брюле, и оглала, и блэкфуты, и сан аркс, и миннекоджи, и даже часть арапахо, и ассинибойны вместе с чейеннами. И возглавляли его действительно великие люди: Тачунко Витко или как вы его называете — Бешеный Конь и с ним вождь Большая Дорога из оглала; Татанка Ийотаке — Сидящий Бык, Гэлл — Желчь, названный брат Сидящего Быка, которого ещё называли Человек, Выходящий на Середину — вожди племени хункпапа; Пятнистый Орел из сан аркс, Горб-младший и Быстрый Бык — из миннекоджу; Тупой Нож, Ледяной Медведь и Маленький Ястреб — вожди чейеннов, вожди санти и янктонаи, имен которых я уже не помню. Да, много прославленных вождей вместе со своими людьми и лошадьми собрались тогда в этом лагере, и это действительно было так. Хечето эло!
Что до его расположения, то он протянулся вдоль извилистой реки Литтл-Бигхорн, и типи в нем было так много, что и не сосчитать. На самой южной оконечности лагеря стояли хункпапа во главе с Татанка-Ийотаке, за ними к северу расположились все остальные, а позади всех — санти и янктонаи. Получалось, что всего лагере было 6–7 более мелких лагерей, а в них что-то около 12 тысяч индейцев, их которых воинов не меньше 4 тысяч. Долина, в которой были разбиты все эти лагеря, называлась Долиной Скользких Трав, однако её восточная часть вся поросла лесом. И это было очень удобно, потому что благодаря этому нам было где брать дрова. Сама река была очень полноводной от таявшего в горах снега и очень извилистой, хотя и не слишком широкой. Мы — оглала, стояли к ней ближе других и прямо напротив брода, который вел на противоположный крутой берег реки, где один за другим шли невысоки холмы, сплошь изрезанные лощинами. Ну а там где были мы, там была равнина, на которой мы пасли своих лошадей.
Отец мой в битве у Роузбад получил сквозную рану в бедро и чувствовал себя так плохо, что я и мать думали, что он уже не поднимется. Нашего жреца с нами не было, поэтому лечить его взялся другой знахарь по имени Волосатый Подбородок, который для этого дела привел пятерых ребят и двух девушек. Одного из мальчиков он выкрасил бурой охрой, разрисовал черной краской лицо, а на голову прикрепил пучки сухих трав. Всех остальных он выкрасил в красный цвет, а к их головам прикрепил сушеные медвежьи уши, так что их тени стали похожи на маленьких медведей. Сам он облачился в медвежью шкуру снятую и выделанную вместе с головой. После чего вошел в наше типи и начал громко петь, обращаясь к духам с просьбой о помощи, а сам он и его помощники изображали медведей потому, что медведь был тотемом моего отца и передал ему во все свою силу. Мальчики прыгали и рычали, а девушки поочередно давали моему отцу пить воду и жевать какую-то целебную траву, и точно такую же траву Волосатый Подбородок привязал отцу на рану. Удивительно, но уже вскоре воспаление у отца прошло и, хотя в сражении, разгоревшемся здесь всего через два дня он ещё не участвовал, но уже начал вставать и ходить, а вскоре поправился окончательно.