Ко очень внимательно все осмотрел, попросил научить его чистить оружие, и теперь занимался этим регулярно и втайне очень гордился тем, что делал это не хуже, чем Володя. Зато, когда тот, причем, попросив предварительно разрешения посмотреть его меч и при этом сам же его и взял, Ко сделал страшные глаза и громко воскликнул: «Кидзиру!»
— Что кидзиру? — недоуменно спросил Володя и опять потянулся к мечу. — Не беспокойся, я умею обращаться с холодным оружием…
— Кидзиру значит нет! — твердо сказал Ко и почтительно поклонился Володе. — Я помню кто вы и, кто я, но я почтительно прошу господина Во понять, что меч это душа самурая и посторонний человек, пусть даже и его господин, не может взять его в руки ни при каких обстоятельствах, а уж тем более извлечь его из ножен. Если вы, господин, хотите посмотреть на клинок моего меча, то вам следует всего лишь сказать об этом, и я уже сам подам вам свой меч, выдвинув клинок из ножен ровно настолько, насколько это необходимо. Желательно, чтобы клинка при этом касалась только лишь шелковая ткань, поскольку иначе на полировке могут остаться следы. Самурай поэтому всегда имеет при себе специальный шелковый платок-фукуса, чтобы иметь возможность выполнить свой долг, — сказал Ко, с ловкостью фокусника вытащил откуда-то платок из шелковой ткани, и — Смотрите, мой господин! — с поклоном протянул меч Володе. — Бумагой тоже можно пользоваться, — добавил он, — но шелк, конечно, лучше.
Сильно удивившись всей этой церемонности, Володя взял меч, как надо и внимательно осмотрел клинок, наклонив его так, что на его поверхности заиграли солнечные зайчики.
— Очень красиво, — заметил он, возвратив его Ко, — словно вода горного потока в солнечный день. И сам меч выглядит очень просто, но отличается большим вкусом, словно красота у него внутри, а не снаружи.
— О, — воскликнул Ко, не ожидавший от гайдзина столь поэтического сравнения, — вы, мой господин, сказать (сказали — поправил его Володя), да, сказали как поэт. И это лучшая оценка этого клинка, потому, что это клинок Мурамасы — одного из лучших клинкоделов Японии.
Он не добавил, что извлечь клинок из ножен при его показе, в общем-то, позволительно, и господин, чтобы сделать это должен всего лишь извиниться перед своим самураем-вассалом. Но Ко не знал, подходит ли это правило для гайдзина и решил, что пока что с его хозяина и этого будет достаточно. Тем более что он не самурай, и он вряд ли оценит его меч. В тоже время, его поразило, что Володе, хотя он и гайдзин, оказывается, доступны понятия сибуй и югэн — «ничего лишнего» и «красота внутри», которые даже не всякий самурай может вот так просто выразить словами.