— Скажи просто: — Дзяма синай-дэ курэ! — Отстань от меня! — и это для любой женщины этого будет достаточно!
— Однако, как у вас с этим все просто, — задумчиво произнес Володя, немного подумав. — У нас не так.
* * *
А потом началась весна и ледоход, посмотреть на который Володя с Ко отправились уже с утра. Реки они не узнали, настолько она поднялась за ночь. Вода плескалась чуть ли не у самого порога их хижины, хотя построена она была очень высоко, кругом громоздились ледяные торосы. И тут, приглядевшись, они увидели на упиравшейся в берег льдине скорчившуюся фигурку мальчика, державшегося за вмерзший в лед ствол поваленного дерева с ветками и корнями. Хорошо, что здесь из-за отмели образовался ледовый затор и эта льдина как раз в него-то и уперлась. Подумав, что мальчик может быть ещё жив, Володя вместе с Ко, прыгая с одной льдины на другую, перебрались к нему и сразу убедились, что да — он жив! Тогда Володя подхватил его на руки и той же дорогой вернулся назад, причем уже через каких-то полчаса все льдины, сгрудившиеся возле их берега, разметало течением.
ГЛАВА ПЯТАЯ
В которой речь идет о жизни и смерти, а также о том, как Ко, Солнечный Гром и Во-Ло-Дя пытались научиться понимать друг друга
Володя внес мальчика в комнату и положил его на кровать.
— Мальчишка совсем замерз, — сказал он, стаскивая с него холодную и мокрую одежду. — Давай, Ко, скорее грей воду, ставь вариться бульон, а я пока буду его растирать.
Он с жаром принялся за дело и с радостью увидел, что спасенный им мальчик открыл глаза и потом даже что-то сказал, хотя слов его он и не понял. Он начал растирать ему грудь, и ноги, но тут к нему подошел Ко и сказал, что, конечно, Володя его господин, но то, что он делает это все неправильно. После чего принялся за дело сам. Прежде всего, он достал пакетик красного молотого перца и натер им мальчика от бедер до кончиков пальцев ног. Затем он положил ему в рот одну горошинку черного перца и велел её жевать, а потом дал ему выпить крепкого кофе с сахаром. Вода в большой кастрюле к этому времени достаточно нагревалась, и они прямо в ней устроили мальчику ножную ванну, которую он принимал, сидя на кровати и весь закутанный в одеяло. Лицо и руки у него покраснели, и было видно, что ему очень нехорошо, однако он внимательно наблюдал за всем, что с ним происходит, и даже раза два их о чем-то спросил. «Нет, нет! Не понимаю! — воскликнул Володя. — Только английский, если ты его знаешь! Язык белых людей!»
— Язык васичу? — вдруг проговорил мальчик на довольно-таки сносном английском. — Значит вы оба не духи?