Вернулись мы поздно, но очень довольные. Едва привратник открыл ворота, на крыльце появилась Эдалина.
— Вера, как покатались? — взволнованно спросила она, заметив, что я разлохмаченная и растрепанная.
— Замечательно! Мы не пропустили ни одной кочки, ни одной ямы!
— Бедная девочка! — викартесса с укором посмотрела на сына. — Так же можно все отбить!
Райский так улыбнулся, что я не удержалась от шпильки:
— Главное память мне не отбить. Иначе забуду взять корзину!
— Это исключено! Мы слишком любим поесть! — он послал мне воздушный поцелуй и, взбежав по лестнице, умчался к себе.
— У тебя ничего не болит? — спросила Эдалина.
— Неа. Скоро они поедут в Каарские топи, и я поеду с ними! — я довольная взбежала по ступенькам вслед за рыжим и направилась к себе.
В кои-то веки я засыпала счастливой.
Утром меня разбудила Гареда.
— Лиера Вера, просыпайтесь. У вас сегодня важный день!
— Да? Я ничего не знаю!
— Но как же?! Вам нужно подготовиться к визиту. Выбрать платье, прическу.
— К какому визиту? — я высунула нос из-под одеяла.
— Вы едете к рафине Падри, чтобы всем сообщить о вашей помолвке с викартом.
Сон, как рукой сняло. Я, невзирая на возражение горничной, наспех надела домашнее платье и поспешила к викартессе, которая уже была собрана, причесана и сидела перед зеркалом, примеряя украшения.
— Утро доброе, Вера! Вижу, ты взволновала. Но званый обед — это сущая мелочь, — улыбнулась она, и я поняла, что ничего это не мелочь! — Сейчас мы тебя соберем, а все остальное за тебя сделает Тирс.
— Что именно? — насторожилась я. — И как обычно происходит объявление помолвки?
— Когда все происходит по правилам, а не как у некоторых наглых, заносчивых особ, жених объявляет о помолвке при гостях. Странно, что общество тогда поверило, будто Тирс обручился с Мелией.
— То есть, у рафини Падри, кроме нас, будут еще гости?
— Конечно, но тебе нечего волноваться. С тобой будет Тирс! Ты можешь на него положиться.
Но мне уже было не до гостей, потому что я спохватилась:
— Нам придется целоваться?!
Эдалина вместо ответа неопределенно покачала рукой.
— Вы такая красивая пара.
— Не хочу! — выпалила я.
— Тирс — красивый и завидный жених Миритии.
— Не хочу!
— Вера, — потухшим голосом обратилась викатресса. Улыбка сошла с ее лица. Она тяжко вздохнула и помассировала переносицу, будто у нее разболелась голова. — Тебе так противен Тирс?
— Ну, не то чтобы противен… — я же не дура, чтобы матери в лицо ответить, что лучше питона поцелую, чем ее сыночка-выскочку.
— Вера, только один раз.
— А потом? — покосилась я недоверчиво.