— Зачем же тебя к этим нелюдям понесло, парень?
Красивый. Узкое породистое лицо, сейчас мелово-белое и неопрятно небритое, каштановые волны блестящих волос, нос горбинкой.
— Жить хотел… вечно, — неожиданно отозвался Фавн. Хрипло, еле слышно. И зашёлся кровавым кашлем.
Я только головой качнула. Странные люди… Убегают от одного, чтобы прийти к нему же. Длинным и кружным путем, в обход, с другой стороны, но… Вечность — это и есть смерть. Смерть души в безвременье и безнаказанности.
— Как ты меня нашел?
— А ты не больно-то… таишься, — колдун едва шевелил губами. — Мы давно знали… и обходили. Ты же… палач. За тобой страх — шлейфом… никакой личиной… не скрыть. Слушай, — сиплый голос вдруг обрел силу. Как всегда перед… — Слушай… Марга…рита. Хочешь… жить?
Я промолчала. Глупый вопрос.
— К тебе… даже за амулетами… никто не пойдет. Ты ведь будешь… защищаться. И убивать. А они… не смогут. Побоятся навредить. Ехидна же вернется… не пощадит. Придумай… кому отдать амулеты. К нему пойдут. А ты… рядом будь. Понимаешь?..
Кивнула. А про себя подумала, что вряд ли. Человеком я так рисковать не буду.
— Входы в гробницы… уже появились, — сипел он. — Я был там… вчера. Путь открыт. Нужны ключи — они же… защитники, чтобы доступ к знаниям… получить. Один камень — одна гробница… и одна сфера силы, но только все вместе… откроют основную, центральную и… самую важную. Ехидна… шкуры сдерет, если… время пропустят. Ты знаешь.
Конечно. Лишь раз в сто пятьдесят лет гробницы открывались для тех, кто хотел знаний. Ехидна среди желающих была первой.
— Они придут… за амулетами, — выдохнул Фавн. — Ты убьешь.
А вот этот вариант мне нравится больше. Западня на месте. Спасибо, парень. Очень вовремя.
— А ты — отомстишь, — тихо добавила я. — За подлость и смерть. Рюкзак с костями для костра твой?
— Да. Внизу. Найдешь?
— Конечно.
Он умер со злобной ухмылкой на губах, без судорог и боли. Я закрыла незрячие глаза и обыскала труп. Модно-узкие молодежные джинсы, яркая рубашка… Символ. Я нашла его на подошве левой туфли. Замысловатое переплетение линий — почти как на ременной пряжке Циклопа. И если Ехидна некоторое время находилась в теле последнего…
Я закатала рукав халата. При внимательном осмотре в ожоговых волдырях замечается похожий знак — будто линии на руке. А мои ожоги — это и клеймо принадлежности, и портал, то есть дверь в тело. Возможно ли, что Ехидна заранее, еще до встречи со мной много лет назад, создала себе «заготовки»? Или это ее приспешники постарались? И в душе шевельнулась сумасшедшая надежда. Краткосрочные «заготовки», в отличие от меня, но…