— Какой же ты странный человек, — прошептала.
Напротив аллеи, у обочины дороги, остановился джип Сайгона, и друг вышел из машины, громко хлопнув дверью.
— Малыш, это ты там ногами отсвечиваешь? Помощь не нужна? — раздался суровый голос, и Фрэнки вдруг нашлась с ответным ходом. Она обняла Максима, который машинально прижал ее к себе, склонилась к его уху и прошептала с вызовом:
— Я действительно собиралась переспать с Сайгоном, перед тем как начала встречаться с тобой. А теперь думаю, что первый выбор был лучше, чем ты. Я отдамся ему. Веришь?
Фрэнки вырвалась из хватки Максима и окликнула друга, а потом торопливо пошла тому навстречу. И она действительно почувствовала тихую ярость Егеря, словно его эмоции коснулись ее: он ревновал, но вынужден был промолчать.
«Узнаю, что с кем-то встречаешься, убью обоих», — сказал он в пятницу, и только сейчас Фрэнки ответила на это в мыслях: «Проверим?».
* * *
Фрэнки оказалась способной ученицей, что и требовалось доказать. Максим с показным спокойствием наблюдал, как девушка села в джип к башкирскому Ромео и укатила в неизвестность. Хотелось догнать, подрезать их и похитить сопротивляющуюся Фрэнки, но вместо этого Егерь вернулся на прием, потирая руки, чтобы согреться. Пора им с Уваровой одеваться потеплее, иначе до Нового года они просто не доживут, потому что заледенеют, как мамонты.
Соня стояла в окружении знакомых, которые ее поздравляли. Она сегодня блистала, но… помолвка действительно была ненастоящей. Максим сказал Соне, что не хочет больше с ней встречаться, но на прощание готов повысить ее рейтинг среди московской знати. Чужие невесты сразу становятся привлекательнее, и она сможет найти себе нового папика, если пожелает.
Оказалось, что Соня за эти годы научилась просчитывать ходы наперед и принимать поражение с достоинством. Поэтому она согласилась. Как там говорят: «С овцы хоть шерсти клок». Быть невестой Максима хотя бы пару недель — лучше, чем быть брошенной любовницей.
По поводу собственной репутации Максим не переживал. Его никто не осудит. Он же бабник, влюбчивая сволочь.
Идея с помолвкой пришла в голову в субботу, после того как Максим вернулся домой от Данилы. С другом у них состоялся долгий разговор, они просидели всю ночь. Летов, естественно, осудил вспыльчивость Макса, назвав его кретином.
— Ну и зачем ты ей столько гадостей наговорил? Ты что — ребенок? Стыдно, товарищ Егерь. Так женщину и сломать можно, потом не соберешь.
Данила был помешан на психологии, загонный тип.
— Я ей не верю, понимаешь? — защищался Максим. — Вроде бы сознаю, что она просто жертва обстоятельств, но… и что дальше? Доверять-то все равно нельзя.