Сосредоточиться на гонках оказалось до черта трудно. И все же, надев под пальто пиджак Максима, подаренный с барского плеча, Фрэнки отправилась на юго-запад, чтобы посмотреть участок, где пройдет гонка типа «эндуро», или «дура», как называл ее Сайгон. Десять самых крупных клубов России собирались участвовать в этой гонке. Они не были соперниками в открытую, но конкурентами все же являлись, несмотря на мирную политику.
Стереотипный образ байкера-наркоши, который только и делает, что рассекает по дорогам в поисках проституток, очень трудно выжить из общества. Но Сайгона не волновали стереотипы, он просто делал бизнес, наплевав на чужое мнение. Именно он был организатором этой ежегодной гонки, в которой ставились шальные суммы (спортивное прошлое и бизнес-чутье сошлись в нужное время в нужном месте).
Сайгон специально выбрал «не сезон», когда настоящие спортсмены уже не выходят на трассу, разве что для гонок на льду. Эндуро по правилам занимает несколько дней и этапов, но среди для этих соревнований подошел простой формат — однодневная «дура», а если быть точнее в терминах, то «бахи». Четко, быстро, без проволочек. Идею Сайгона четыре года назад спонсоры не поддержали, а теперь, оценив огромные доходы организатора, пытались «отжать».
Казалось, что гонки испортят имидж байкеров как «братьев», но на деле все оказалось проще: мероприятие провозгласили благотворительным. Мол, это одно из ежегодных благотворительных проектов байкерского движения. Так оно, в общем-то, и есть. Но мероприятие — закрытое для чужаков и дорогое, как в бойцовском клубе, с большими взносами от участников и высокими ставками от зрителей. Зевакам разрешалось создавать массовку, но если они не являлись членами клуба или приближенными к ним, то ставку сделать не могли. В гонках участвовали очень дорогие модели, и после «прокачки» состоятельные члены клубов решали, в какую модель вложиться деньгами, кого спонсировать. Это было соревнование не только между конкурирующими клубами, но и между производителями мотоциклов.
Фрэнки мало вникала в законы подобного бизнеса, но знала, насколько опасным он может быть. Не потому, что байкеры — без тормозов, а потому что тормозов частенько нет у бизнесменов. Большие деньги всегда сопряжены с чередой желающих их отнять. Отец, например, пытается отнять все у Максима. А Максим — у Фрэнки. Закон природы, видимо. Дикой природы.
Но что интересно, именно рядом с Сайгоном Фрэнки чувствовала себя уверенной в себе женщиной. Не «марионеточкой», как рядом с отцом. И не ревнивой малолеткой-истеричкой, как рядом с Максимом. В «Вонге» она просто была сама собой, потому что Сайгон доверял ей и видел в ней равную, ничего не требовал, не давил на мозг.