После урагана город еще не пришел в себя, но вода схлынула с улиц. У здания «Дола» оказалось на удивление тихо и безлюдно.
Сайгона Фрэнки заметила издали: он стоял, опираясь на свой байк, сложив руки на груди. Любит поиграть в мачо.
Фрэнки затормозила рядом с ним и спросила:
— Доставил?
— Да. Кусок металлолома, той же модели, что и твоя, только дешевая подделка.
— Отлично. Я тебя отблагодарю в январе.
— Для тебя, малышка, все, что угодно. А что ты собираешься делать с металлом?
— Поджечь.
Сайгон даже от своего байка отлепился.
— Ты? Сжечь? Не смеши меня, мать Франсуаза.
— Не веришь, не надо. Афелия заберу после Нового года. Не давай его никому, хорошо?
— Окей.
Сайгон свистнул приятеля, и тот укатил на родимом Ducati, предварительно затушив о бак сигарету и бросив окурок прямо хозяйке под ноги. Фрэнки поправила дутую сумку на плече и выпалила расстроенно, глядя, как увозят ее прекрасного Афелия:
— Мудак.
— Ты и новое слово выучила! Надо же. — Сайгон внимательно оглядел Фрэнки с головы до ног. — В гонках будешь участвовать?
— Еще не решила.
— До понедельника реши.
— Поняла.
Сайгон сорвался с места, а перед «Долом» остановилась фура, из которой выгрузили ржавую, дешевую подделку Ducati. Грузчики сработали быстро, убравшись в считанные минуты.
Фрэнки глубоко вдохнула и надела огромные темные очки. Достала из сумки двухлитровую канистру бензина, заправила бак в мотоцикле, облила остатками подготовленный асбест и с криком: «Всем покинуть территорию!» — отбежала, чиркнула зажигалкой и швырнула ту в байк, убедившись, что рядом не осталось людей.
Асбест утонул в пламени, поглотив байк… То есть как в пламени — еле-еле. Но ведь горит? Эту рухлядь заберут на свалку отсюда, так что дело сделано. Бум! Взрыв оказался мелкокалиберным и тихим; спешащие по делам люди на другой стороне улицы даже не останавливались поглазеть.
Было стыдно перед собой. Будущий эколог, посол доброй воли, а поджигательством занимается, коптит воздух. Кошмар. Позоря себя в мыслях, Фрэнки села в заранее вызванное такси и скрылась с места преступления, пока ее не настигла охрана. Уезжая, девушка заметила корреспондента ежедневной городской газеты, который примчался по ее зову.
Журналисту она соврала, что это вот байкосожжение — перформанс, представление-протест против «Дола». Еще и в газетах об этом напишут, убедив отца, что Фрэнки — его послушная девочка.