Саран оставляла пустоту в центре рисунка, чтобы было куда лечь. Узор вился таким образом, что незакрашенный промежуток приходился точь-в-точь на то место, где корни чуть расступались, обхватывая, словно коконом, защищая. Да, так будет хорошо. Долго возиться не пришлось, старый магический круг оказался на удивление податливым, и новые элементы вплетать было совсем просто. Саран потратила не больше пяти минут. А на то, чтобы стянуть грязную одежду, ушли и вовсе считанные секунды.
Она легла на пол, вздрогнув в первый момент от холода. Потом чуть сдвинулась, чтобы лучше вписаться в узор, и раскинула руки. Так, как мечтала с самого начала. Олег поднял с пола кисточку и провел линии через ладони Саран — теперь она словно хваталась за два выступающих корешка. Шаман взял новую краску, золотую, и провел кистью по лбу Саран. Он рисовал узоры на ее коже. Она не видела, какие именно, но все равно изо всех сил пыталась угадать. Какой он видит ее душу? Интересно, а имеет ли значение цвет? Золотой — это хорошо или плохо?
Воздух в комнате дрогнул. Олег остановился, поднял глаза на дверь. На что он смотрит? Саран не могла повернуться, не получалось даже скосить глаза без разрешения. Пришлось ждать, мучаясь от нетерпения. Долго еще? Еще один тычок — словно где-то что-то рвануло и разошлась слабая ударная волна. Или дернули гигантскую струну, и она колеблется, но со слишком низкой частотой, чтобы можно было услышать. Это не мешало, но раздражало.
Олег поставил баночку с краской на пол и пошел к двери. Саран больше его не видела, а он молчал. Она заволновалась. Что происходит?
— Ты снова пришел один, — вдруг сказал Олег.
Он недоволен? И к кому он обращается?
— По-моему, нас здесь и так слишком много.
Это Луиджи. В груди заметалось. В горле появилась кислинка — разочарование. Почему он не пришел раньше, не вмешался? А теперь уже слишком поздно. Даже если он убьет Олега, уже слишком поздно. Лучше бы не приходил, не мешал.
И что он имеет в виду? Опять какие-то глупые шуточки? Ненавижу! Почему ты не пришел раньше?
Некоторое время было тихо. Потом Саран различила слабое потрескивание, словно ломался тонкий хворост. Олег резко вздохнул и отступил — Саран увидела его периферийным зрением. Треск усилился. Вдоль стен на высоте примерно полутора метров промелькнула искра, и тут же в мастерскую ворвались звуки. Щит упал.
Саран не успела удивиться. Она вскочила, разрывая путы узора, и вытянулась в полный рост, раскинув руки крестом, загораживая собой Олега.
— Не смей! — крикнула она. — Я приказываю тебе, не смей!