Достав из рюкзака лежак, расправила его прямо на земле. Жаль, что палатки уже не было, а значит хоть какой-то крыши над головой. Главное чтобы не пошел дождь, а то стать мокрой и липкой не очень хотелось.
Спрятав ноги в дутой ткани, я осторожно легла на спину, и посмотрела на темное небо с первыми звездами вдалеке. Маленькие огонечки делались все ярче, по мере того, как чернело небо, а их беспорядочная россыпь становилась все многочисленнее.
— Ты что, есть не будешь? — спросил Эдавиан, отрывая меня от созерцания ночных красот.
— Не полезет в меня эта каша. Я люблю, кхм, сытную еду, — уклончиво ответила я. Я действительно не могла смотреть на кашу больше одного дня. Организму требовалось совсем другое питание, учитывая что в теле хрупкой девочки живет еще и огромное животное.
— Мяса что ли хочешь? — прямо спросил принц.
— Ну, как бы. да.
Эдавиан цокнул и устало посмотрел на меня.
— Тогда я на охоту, — сухо сказал он, собираясь уходить, а я резко поднялась на локтях.
— Не стоит, зачем? Ради меня? Да пфф, я завтра сама организую себе обед, я правда не нуждаюсь в помощи.
— Это не ради тебя, — оборвали меня бесцеремонно, — Я тоже не наедаюсь одной кашей. Так что ужин ненадолго откладывается, зато аппетит гарантирую.
И он ушел, а я скисла. «Не ради тебя», «бе-бе-бе» вот тебе и благородный принц, мог бы и промолчать. И я тоже хороша, подумала, что обо мне печется, а он сам есть хочет. Хотя пусть говорит и делает, что хочет, главное, что меня ждет сытный, приготовленный на костре ужин. А пока можно полежать и полюбоваться ночным небом, расслабив все мышцы и отпустив разум.
Всматриваясь в ночное небо, я прислушивалась и к звукам вокруг, не забывая об исполнении наказа Эдавиана- отслеживать нашего «друга». Но в какой-то момент меня полностью поглотили стрекот, возня и шебуршение обитателей леса, жизнь у которых, не смотря на столь поздний час, шла полным ходом.
Мне нравилось бывать в лесу, а ночью он становился особенно волшебным, со своими стрекочущими жучками, поющими резкие мелодии, мелкими светящимися букашками, летающими среди шуршащих листьев, даже ночные птицы имели свою шарм, словно смотрители вековых исполинов, отпугивали от родного дома непрошеных гостей. И сейчас я трепетала, от того, что была частью этого сокровенного мира, где не нужно притворяться кем-то другим, пряча истинного себя.
Я прикрыла веки, растворяясь в тихом мареве из тысячи звуков, теплыми волнами проходящие через самое сердце. И уснула.
— София, — услышала свое имя где-то вдалеке, — Просыпайся.
Я открыла глаза и встретилась с изучающим взглядом Эдавиана, нависшем надо мной сидя на корточках.