Прислонившись головой к прохладному стеклу, я закрыл глаза, передо мной стояло лицо Вайпера, застывшее в безразличной маске, когда я уходил. Я снова открыл глаза.
Казалось, я смог пройти дальше. Думал, что смог сломать стену, которой он окружил себя. Черт, я рискнул ради него. Единственный и неповторимый Вайпер. И мои родители не узнали про нас. Хорошо, что не успел им рассказать. Слава богу.
Когда я, наконец, добрался до своего дома, то, и открывая ключом подъездную дверь, был готов к выходу Имоджен. Но в ее квартире было темно, и я вздохнул с облегчением. Я не был готов к допросу с пристрастием, и хотел побыть один. Обдумать все, что случилось за сегодня, а затем понять, как реализовать предложение Вайпера — «послать все нахер и жить дальше».
Я сунул ключ в замок, но так и не смог повернуть. Черт, последнее, что я сейчас хотел, это оказаться на своем диване, в кресле или на кровати — все места, которые напоминали бы мне Вайпера.
«Нет, — подумал я, вытащил ключ и, засунув его в карман, повернулся к лестнице. Поднялся по ней, пока не добрался до запасного выхода. — Мне нужно место, до которого не дотронулся Вайпер».
Я толкнул дверь — с тех пор, как я въехал в этот дом, сигнализация никогда не работала, — и поднялся по лестнице на крышу. Я приходил сюда, и мог побыть наедине с собой и гитарой, не мешая никому из соседей. Сейчас я не очень хотел играть, и это было впервые, когда чувствовал себя паршиво, но при этом не тянулся к своему главному лекарству — гитаре.
Воздух на крыше был прохладнее, здание было выше соседних. Бетонная стена окружала периметр, создавая ощущение изолированности, и именно за этим я приходил сюда. Я сидел в своем шезлонге, смотрел на небо, воображая, что вижу звезды.
Этим я и занимался сейчас.
Я разложил шезлонг и растянулся на нем, сложа руки за головой. Гнев, который закипел во мне так быстро в доме Нилов, теперь приносил мне только смятение и боль. Я не хотел чувствовать ничего из этого. Почему я не могу быть человеком «которому-похер-на-все»? Почему я не мог иметь «длительные-необременительные-ничего-незначащие-отношения» с кем-то?
Все сводилось к одному: я был виновен в том, что слишком много переживал, а Вайпер — в том, что не переживал ни о чем.
ГЛАВА 39
ВАЙПЕР
Спустя три часа после того, как молча наблюдал удаляющуюся спину Хейло, я стоял напротив двери в его квартиру. Если бы кто-нибудь спросил, как я здесь оказался, я не смог бы ответить.
Пытаясь найти наглость постучать, я уставился на облупившуюся краску в левом углу двери.
После нашей эпичной битвы перед домом мамы я решил, что нет необходимости быть мудаком со всеми, и заставил себя вернуться внутрь, чтобы съесть немного торта, на приготовление которого мама убила полдня. Мама была достаточно мудрой и не стала пытать меня по поводу унылого настроения, которое только усугубилось после возвращения с «перекура». Затем я поцеловал ее, пожелал спокойной ночи и направился к станции. По дороге планировал остановиться у винного магазина, купить дешевый виски, чтобы заглушить слова, которые снова и снова крутились в моей голове.