Отношения не были односторонними. Всякий раз, когда Одержимость овладевала Камероном, воин проводил дни — недели — в запертой комнате, разговаривая только с демоном, отказываясь есть и спать.
Ему нужен был сторонник, готовый бороться, и бороться жёстко, чтобы отвлечь новой одержимостью. Винтер никогда не была лучшим кандидатом. Для неё один бескорыстный поступок имел разрушительные последствия.
У демонов всегда есть цена.
Каждый раз, когда Винтер бросала вызов Эгоизму и действовала бескорыстно, то погружалась в недельную одиссею безумия. Достаточно долго, чтобы разорвать целую реальность на части, не оставив ни одного выжившего… и Винтер с жестокими воспоминаниями, от которых она никогда не могла бы отгородиться.
Пьюк помог брату с сестрой, как никто другой, и делился своим льдом.
Страдали ли они без него?
Вероятно, но, по крайней мере, они были друг у друга, как у Пьюка когда-то был Син.
«Пьюк! Пьюк!» Всплыло ещё одно воспоминание: одиннадцатилетний Син рыдает у постели Пьюка. «Тебе лучше вылечиться от этой травмы, или я буду вынужден убить… всех. Я не смогу без тебя жить».
О, как Пьюк скучал по мальчику Сину. Другу, которым он был.
Безразличие замурлыкал громче, скользя внутри его тела и забирая всё больше и больше сил. Конечности Пьюка задрожали. Один за другим его кости, казалось, превращались в лапшу, а мышцы — в суп. Каждый шаг вперед становился уроком страданий.
Когда его нога споткнулась о камень, он полетел вниз. Несмотря на то, что пытался удержаться, его колени отказали. Он упал, и песчинки прилипли к его потной коже. Тьма появилась на границах разума, быстро завоёвывая новые земли.
«Нет. Борись!» На виду он был мишенью. Лёгкой добычей. Но даже когда Пьюк изо всех сил попытался встать, демон выпил остатки его энергии, превращая дыхание в тяжёлую работу.
— Вот ты где. Наконец-то! — женский смех просочился в его сознание. — Я начала думать, что перепутала дни, но потом вспомнила, что единственный моя ошибка произошла тогда, когда я думала, что ошиблась.
Он узнал её голос. Кили, Красная Королева. Друг Джиллиан и Уильяма. Та, что вручила Безразличие Сину с инструкциями заразить Пьюка, а затем отправила Гадеса предложить ему помощь.
Какой новый кошмар она сегодня для него приготовила?
— Торин, подними, будь так любезен, — сказала она.
Торин, хранитель Болезни. Тот, кто ожидал атаки Пьюка при первой же возможности.
Он был слишком слаб, чтобы протестовать, когда твёрдые, как камень, руки обхватили его и прижали к мускулистой груди. Хотя внутри он сражался, как зверь, которым стал… безрезультатно.