– Какаю такую пробу?
– На предмет пороховой пыли. Когда стреляют из пистолета или ружья, всегда на коже и одежде остаются частички пороховой пыли. Я понятно объясняю? А к концу рабочего дня я обязательно к вам подъеду, чтобы закончить разговор. Алексей! – выкрикнул он через голову Алины. – Эти женщины подвезут тебя в лабораторию. А ты им в качестве благодарности напишешь заключение о том, что они сегодня не стреляли и в руках оружия не держали. Естественно, если наши криминалисты подтвердят этот факт.
– А если это все-таки они стреляли? – чересчур серьезно спросил Скворцов.
«Тоже мне, остряк самоучка, – подумала я. – И Воронков тоже хорош, забавляется с нами, как кошка с мышками».
– Если стреляли, то, как положено, посадишь под замок. Вы сегодня в тире случайно не были? – язвительно улыбаясь, спросил Сергей Петрович.
– А если бы были? Сразу бы под суд отдали? – вопросом на вопрос ответила Алина.
– Нет, только недели через две, – успокоил ее Воронков. – Рутинная работа требует времени. Протоколы – сплошное бумагомарание, но без них нельзя.
– Ну и зачем тебе понадобилась сестра покойной? – зло спросила я Алину.
Мы возвращались в «Пилигрим» после свидания с криминалистами, и настроение у меня было препаршивое. В лабораторию нас под конвоем проводил Алексей. То ли по забывчивости, то ли намеренно он не предупредил своих коллег о том, что мы добрые знакомые Сергея Петровича и нас привезли сюда исключительно затем, чтобы преподать урок и отбить всякую охоту путаться под ногами у полиции. А посему в лаборатории с нами обращались без церемоний, то есть как с настоящими подозреваемыми. Даже Алина, любительница качать свои и чужие права, дабы не вызвать гнев хозяев, старалась лишний раз рта не раскрывать, молча исполняла все, что от нас требовалось.
Теперь, когда с нас сняли всевозможные пробы, а также отпечатки пальцев, я не могла сдержать себя:
– Кто тебя дергал за язык? Какой такой личный интерес? Тебя скучно живется? Нечем заняться?
– Марина, ты мелко мыслишь, вперед не смотришь, – упрекнула меня в недалекости Алина. К слову сказать, это самая любимая ее тема, потому как подспудно она считает себя самой умной и самой дальновидной. К чему доводит ее сообразительность и страсть к авантюрным поступкам – отдельный разговор. Итак, Алина села на своего любимого конька и принялась учить меня жить: – Ты рассуждаешь совсем как Воронков. Не тебя убили – уже хорошо, радуйся. А если это нас хотели подстрелить? Скажем, конкуренты?
Алине эта мысль понравилась. Взгляд ее приобрел туманность и отрешенность, а в черепной коробке вовсю уже раскручивалась новая версия. Чтобы дневной свет не мешал ей мыслить, она сощурила глаза в узкую щелочку. Слава богу, мы стояли на перекрестке в ожидании, когда загорится зеленый свет, и не рисковали в кого-нибудь врезаться. А если бы ее осенило, когда автомобиль мчался по оживленному проспекту? Страшно подумать!