– А была причина, из-за которой могли вас убить?
Нина отчаянно замотала из стороны в сторону головой: мой вопрос ее еще больше напугал.
– Простите, ради бога, я не так спросила. Я лишь хотела сказать, не стоит ли вам с вашими подозрениями сходить в полицию? Опишите девицу, скажите, что она вас преследует – вам охрану выделят, – сказала я, не особо веря, что такое возможно.
– Нет, это все нервы. Я пойду, и так много времени у вас отняла, – Нина встала и направилась к выходу. У двери она остановилась. – Завтра похороны, если сможете, приходите. И Алине Николаевне передайте, мне будет приятно с ней познакомиться.
– Мы обязательно придем, только скажите, куда и назовите время.
Нина достала из сумочки блокнот и ручку:
– Это Ларисин адрес. Вынос тела в час дня. – Она писала на весу крупными буквами. Пальцы ее дрожали, блокнот ходил ходуном – строчка получилась неровная и плохо читаемая. – А это мой адрес и телефон, вдруг Алина Николаевна захочет со мной поговорить. До свидания.
Мы с Ниной простились. Она ушла, оставив после себя цветочный аромат не очень дорогих духов. Через секунду в кабинет заглянула Алена.
– Марина Владимировна, а кто это был? – ее глаза горели от любопытства.
– Сестра покойной Ларисы Красиной.
– Той самой?
Я кивнула.
– Все ясно, – с пониманием сказала Алена.
– Что тебе ясно?
– Почему она была такая рассеянная. Зонтик забыла. Видать, сильно за сестру переживает. Вот возьмите зонтик, наверняка еще вернется за ним, вспомнит, где оставила, и вернется, – Алена достала из-за спины складной зонтик и показала его мне.
– Положи в шкаф. Мы завтра с Алиной пойдем на похороны и захватим с собой.
– А вы думаете, с Алины Николаевны синяк уже сошел? Как она с такой красотой на людях покажется?
– Не знаю, но, думаю, ей любопытно будет сходить на похороны.
Я решила по телефону пока ни о чем Алине не говорить, а к концу дня съездить к ней домой и посмотреть, в каком состоянии она находится.
Дверь открыл Алинин сын Санька.
– Как мама? Ей лучше? Узнать можно? – высыпала я на ребенка кучу вопросов.
– Ага, можно узнать… Джеки Чана, – ответил сынуля.
– Саня, кто там? – донесся из комнаты Алинин голос.
– Тетя Марина.
– Заходи! – прокричала она.
Когда я вошла в комнату, Алина стояла у окна ко мне спиной. Она не сразу повернулась, а еще некоторое время рассматривала что-то через стекло. Потом я поняла, почему она так сделала – она просто хотела схитрить. В комнате было очень светло, окно выходило на западную сторону, шторы были полностью раскрыты, и выглянувшее из-за туч солнце било мне в глаза. В первые секунды я видела вместо ее лица лишь сплошное темное пятно. Это была женская уловка, Алина не желала, чтобы я лицезрела ее «красоту». Но она ошиблась – моя «слепота» была временной. Через несколько минут я смогла рассмотреть подругу и заодно отметить, что она и впрямь похожа на… Джеки Чана. Ее нос был непомерно широким и слегка приплюснутым, разрез глаз стал азиатским, но синяки, на удивление, исчезли. Небольшая отечность все же осталась, но она была не локальная, как прежде, вокруг глаз, а расползлась по всему лицу.