– Как я тебе? – хмуро спросила Алина.
– Нормально, синяков нет, – не замечая ее схожести с любимцем детворы, ответила я.
– Да? А я вот к зеркалу боюсь подходить. Сама себя пугаюсь. Сегодня утром, знаешь, что мне Вадим сказал?
– Откуда же?…
– Он же у меня откровенный, врать не умеет. – От досады Алина поморщилась. – Такое женщине сказать! Я после его слов хотела руки на себя наложить.
– Алина, что ты такое говоришь?
– Он сказал, что я ему напоминаю знаменитую советскую киноактрису! Конечно, имя и фамилию он вспомнить не мог, он ведь только помнит названия своих бактерий.
– Нашла на что обидеться! Раньше в кино снимали только писаных красавиц. Фильм твой Вадим назвал?
– Назвал. «Королева бензоколонки».
– Румянцева там снималась. По-моему, она даже очень симпатичная.
– И ты туда же?
– Я серьезно, мне нравится Румянцева.
– Когда ее пчелы покусали?
Подавив в себе взрыв смеха, я закрыла рот ладонью. Алина поняла, но не обиделась, только пробурчала, очевидно, смирившись со своей участью быть для окружающих посмешищем:
– И этой тоже смешно. А как Санька меня теперь называет? Знаешь?
– Знаю, Джеки Чан. Алина, ты только не обижайся, но ты действительно сейчас на него немного похожа. На Румянцеву – нет, а на Джеки Чана – да, – призналась я.
Я сжала кулаки, вонзив при этом ногти в ладонь, попыталась удержать в себе смех, но у меня ничего не получилось, хохот вырвался из меня наружу. Стыдно, но я смеялась так долго, пока мой взгляд не встретился с Алининым. Она смотрела на меня строго и укоризненно.
– И на том спасибо. Оказывается, теперь я – китаец. Что ж, китаец так китаец. Как дела в «Пилигриме»? Воронков приходил?
– Нет, Воронков не приходил и даже не звонил. Зато заходила Нина Красина. – При упоминании сестры покойной мой смех как рукой сняло.
– Кто? – удивилась Алина.
– Сестра Ларисы, с которой ты так рвалась вчера пообщаться.
– Как обидно! Зачем она приходила?
– На похороны приглашала, – ответила я и рассказала о том, как прошла наша с ней встреча. – Пойдешь завтра? Она зонтик оставила – вернуть надо.
– Да, конечно, надо проститься с Ларисой. Ты говоришь, она тепло обо мне отзывалась?
– Да, Алина, настолько тепло, насколько это вообще возможно, если говорить о хозяйке туристического агентства.
– Что ты имеешь в виду? – Веки-вереники плохо слушались хозяйку; чтобы раскрыть глаза шире, она открыла рот, как будто хотела сказать: «Что-о-о?» Но этот прием Алине не помог, вместо невинных глазок ей удалась лишь гримаса кривляющегося китайца.
– А ты что имеешь в виду, когда представляешься хозяйкой «Пилигрима»?