— Ты умеешь думать, — поддержал его Клаус, — а это, порою, важнее, чем уметь стрелять.
— У Ойгена проблема, он никак не может поверить, что он тут главный. Давайте это проверим. — Ганс Грубер постучал по стакану, призывая внимание.
— Вот кто из присутствующих здесь считает, что Ойген занимает свое место по праву и честно делает то, что должен? — и первым поднял руку.
Остальные сделали то же самое. Только Снежана немного помедлила прежде, чем потащила руку вверх.
— Вот видишь, Жень, тебя крикнули на царство, — пошутил Григорий. — Так что действуй. А если чего не знаешь — спрашивай, мы подскажем.
— Тогда вот что: я все же беспокоюсь. Здесь, по сути, вражеская территория. Нас не так много, какой-нибудь негр подкрадется, жахнет из кустов и убежит. И за пару дней нас тут запросто всех перестреляют. Надо наладить хоть какую-то охранную службу. Нужно, чтобы постоянно хотя бы один человек дежурил с оружием снаружи. Вот сейчас все устали, ведь ночью практически никто не спал. Срубимся — и приходи, бери тепленьких. Клаус, распредели вахты. По часу, по два — как посчитаешь нужным. Одного кого-то на пост, а остальным — отдыхать. Потом, на свежую голову, будем думать, что нам делать дальше. Да, вот еще что! Совсем забыл. Я у одного негра отобрал вот что.
Женя достал из кармана добытый у бандита мешочек и высыпал содержимое на стол.
— Посмотрите, вдруг что-нибудь узнаете.
— Вот, наши обручальные кольца! — воскликнула Лотта Циммер. — и моя цепочка с крестиком. Вальдо, а это — твоя! Danke, Eugene.
— А это мои серьги! — Стройная видная Мария Штауффенбах потянулась к столу.
— А это — мои! И перстенек, мамина память, — Катя Подольская даже чуть прослезилась.
Оставшиеся украшения Женя сложил обратно в мешочек.
— Вдруг еще кого вытащим, может, опознают свое.
Вечером того же дня все, кроме Ганса Грубера, которому выпал черед караулить, собрались снова. За неимением самовара, на стол поставили два алюминиевых чайника, разложили печенье и конфеты. Женя, на правах начальника, открыл совещание:
— Ну что, давайте подводить итоги и принимать решения. Всего есть три варианта: выходить пешком к замку Берлин, оставаться и укрепляться здесь и прорываться к тому же Берлину на машинах. И все три мне не нравятся.
За неимением графина с водой, Женя отхлебнул из кружки глоток чаю и продолжил.
— Всего нас тринадцать человек. Из них двое не могут самостоятельно передвигаться. Если идти пешком, то их придется нести. Значит, четверо будут нести носилки. Итого, шестеро заняты. Значит, остальные семеро, из которых четыре женщины, попрут на себе все снаряжение, продукты, оружие и прочее. Кстати, палатка всего одна и влезет в нее максимум четверо. Не забывайте о хищниках. Мы с Ольгой чуть ежиков не нарожали, когда с саблезубым тигром столкнулись. То, что он нас не съел, я до сих пор считаю чудом. Вон, охотник негритянский гигантского гризли встретил. И где он теперь? А зверье поменьше? Те же волки, рыси… Я не хочу потерять даже одного из нас. Кроме того, большинство ослаблено после плена, им нужен отдых и восстановление. Если ехать машинами — все эфиопские поселки стоят, скорее всего, вдоль дороги, наверняка в каждом есть рации, у кого-то есть и машины более быстрые, чем наши. Мы же пойдем гружеными и большую скорость держать не сможем. После третьей, максимум четвертой деревни нас впереди гарантировано будет ждать засада, а сзади будут догонять охотники. Автоматического оружия у нас нет, а стреляют негры лучше большинства из нас. Пара человек с карабинами запросто перестреляет кого хочет, на выбор. Если оставаться — спросите, вон, у Циммеров — сколько времени понадобилось зусулам, чтобы найти их и взять в плен. Короче, все плохо.