Уже не больно. Я слишком часто слышала от него подобное.
— Мне нужно поговорить с тобой. В последний раз, пап. Обещаю, потом я оставлю тебя в покое и больше никогда не потревожу.
— Нет, — язык заплетается, и слышится звон посуды.
— Папа! — ору в трубку, останавливаясь посреди улицы, и на меня удивлённо косятся многочисленные прохожие. Но я не в том состоянии, чтобы задумываться о правилах этикета. — Хоть один раз в жизни дослушай меня до конца! Хоть один грёбаный раз! — я никогда так не разговаривала с ним. Боялась. Знала, что ему ничего не стоит затолкать мои слова обратно. Но теперь я боялась кое-кого посерьёзней, чем домашний абьюзер-пропойца. — Мне нужна информация о моём муже! Я хочу знать о нём всё, что знаешь ты!
Скажете, не стоило совать свой нос в эти дела? Возможно. Но на тот момент я считала, что мне это поможет. Я всё ещё верила, что этот месяц после свадьбы не был красивым сном. И мужчина, с которым я познакомилась недавно, не мой муж.
— Спроси у него лично. Мне нечего сказать, — равнодушно тянет эта скотина, именуемая родителем. — У тебя всё? У меня много дел.
Знаю я твои дела. Рюмка да графин — вот и все заботы. А уж теперь-то, когда так выгодно продал свою дочь, и вовсе никаких проблем.
— Я заплачу тебе.
Отец задумывается всего на мгновение, но волшебное слово «деньги» уже прозвучало, и теперь он подсчитывал прибыль.
— Нет. Оставь меня в покое, — неожиданно сбрасывает звонок, а я застываю с открытым ртом.
Напротив останавливается машина, и мы с Машей испуганно пятимся. Из иномарки выбегает какой-то парень в костюме, услужливо открывает нам дверь.
— Прошу вас. Самир Камалович сказал отвезти вас домой.
Я оглядываюсь на окна гостиницы и вижу в одном из них Самира. Кажется, на меня в тот момент смотрел мой муж. Тот самый, который так был мне нужен.
— Поехали, Насть, — Маша берёт меня под руку, тянет к машине, а Самир вдруг исчезает.
Самир вернулся домой вечером. Стащил с себя рубашку и пошёл в ванную. Молча. Без единого слова. Просто прошёл мимо, как будто меня и нет. Меня обдало ароматом коньяка с примесью сигаретного дыма.
— Нам нужно поговорить, — сглотнула, смачивая пересохшее горло, а он остановился и повернулся ко мне.
— Говори, — голос уставший, вид измученный. Может, просто тяжелый период, а я напридумывала себе всякого.
— Почему ты стал вдруг… Таким? В чём я провинилась? Да, я признаю, что была не права, и согласна на секс почаще. Но неужели ты из-за этого так злишься? Я же извинилась.
Он подошёл ко мне с усмешкой, зашёл за спину.
— А зачем мне скрывать своё истинное лицо, если ты и так его разглядела, мм? — его дыхание обожгло кожу шеи, переместилось ниже, к плечу. — Ты же всегда считала меня жестоким уродом, так? Поначалу это было из-за влияния твоего ублюдка-отца, да. Но вскоре ты сама разглядела под маской моей добродушности морального урода. Так какой смысл продолжать игру?