Всеобщий хохот, шум, гам, тихие, неуверенные Машкины возражения — всё смешалось в какую-то адскую катавасию. У меня перед глазами всё плыло, к горлу подступала тошнота, и проклятый мужик что-то сунул мне в рот. Кажется, какую-то таблетку.
— Чуть-чуть расслабимся давай, а то ты напряжена, — донеслось до ушей, и новая порция алкоголя унесла таблетку в горло. Мои руки, наконец, отпустили и я вскочила, но тут же упала обратно, потому что комната закружилась, и я поплыла.
Не могу точно сказать, сколько продолжался весь этот вертеп, но мне вдруг стало хорошо и приятно. Даже лица этих байкеров (или кто они там), больше не казались отвратительными, Машка мне улыбалась и что-то пила, а её ухажёр подливал нам обеим. Алкоголь уже не казался омерзительным и даже мужчина, у которого я сидела на руках, стал более приятным. Я глупо улыбалась, раскачиваясь из стороны в сторону, и пыталась уловить смысл из разговора, но тщетно. Реальность от меня ускользала, а новые порции спиртного не помогали прийти в себя.
Я видела, как Машку целует её Максим, а моё бедро поглаживает рядом сидящий мужик. И всё казалось каким-то нереальным, будто фильм смотрю.
Внезапно позади что-то стукнуло, но повернуться я не смогла. Поднялся шум, в том числе и в моей голове.
— Э-э-э, мужики, вы кто такие?! Ты чё творишь, бл… — странные вопли оборвались, и до меня донеслись какие-то странные звуки, смахивающие на звуки побоев.
Кто-то кряхтел, кто-то кричал, а я почему-то оказалась на полу и не в силах подняться, закрывала голову руками. Опасность ощущала кожей, но мозг был настолько затуманен, что кроме как заползти под стол, мне больше ничего не пришло в голову. Правда, спастись не удалось. Меня кто-то схватил за руку и сильно дёрнул, вытаскивая из-под стола.
Больно схватили за лицо, сжали щёки, и я открыла глаза.
На меня смотрел Самир.
— Самиии… — язык заплетался, и я не смогла вымолвить даже имя мужа.
***
Она смотрела на Самира пьяными, затуманенными глазами. Глупо улыбалась и пыталась схватить его за руку, но промахивалась. Абсолютно невменяемая.
Что-то перевернулось внутри. Что-то щёлкнуло в мозгу, и ему захотелось убить её. Бить по лицу, пока оно не превратится в страшное месиво. Изуродовать суку, посмевшую его так унизить.
— Выйдите все. Всех убрать отсюда. Сломайте им кости. Этого отвезите в мой подвал, — кивнул на мужика, у которого Настя сидела на коленях. — Я с ним сам разберусь.
Охранники тут же принялись исполнять, а Сабуров присел рядом с женой, посмотрел ей в глаза.
— Шлюха. Грязная шлюха.
Схватив Настю за предплечья, поднял на ноги и, закинув себе на плечо, вышел из кабинки. Она дёрнулась, заскулила, и Самир грубо встряхнул её.