Его мышцы напряглись, он хотел признать молитву, то, что она пыталась сделать, показывая ему их связь, но он не мог этого позволить. Он не хотел признавать эту часть. Он хотел задать тысячи вопросов, но понимал, что надо было действовать осторожно; он не хотел бы, чтобы она закрылась.
— Так что случилось с Дани? Почему ты забрала ее?
Она сделала внушительный глоток вина.
— Потому что она снова начала пить. Иногда я чувствую вину, потому что не заметила этого сразу же.
— Довольно потрясающе, что ты заботишься о ней.
— Семья. Она моя младшая сестра, и я ни за что не оставила бы ее там.
— И как твоя мама сейчас?
Она провела рукой по волосам.
— Не очень хорошо. Она уже несколько лет встречается с одним парнем, думаю, это отлично. Вот только они оба пьют, и у них проблемы с оплатой ренты.
— Поэтому ей нужны были от тебя деньги?
Она кивнула, и он положил руку ей на бедро.
— Я, эм, чувствую, что должна ей за нечто, что случилось очень давно, - сказала она тихо, разрывая взгляд.
Он заставил себя успокоиться, хотя, благодаря Дани, уже знал к чему все шло.
— Что случилось, милая?
Она моргнула несколько раз, смотря в огонь.
— Один из ее парней начал приходить в мою комнату, когда мне было двенадцать, — она остановилась, и он перестал дышать. Он всей душой надеялся, что история не зайдет туда, что ей пришлось пережить то, о чем он думал. Он не представлял, как справиться с этим, как держать себя в руках. Даже мысль, что кто-то намеренно причинил боль Элли, особенно ребенком, была чересчур.
— Сначала были незначительные вещи. Объятия. Потом объятия становились длиннее. Я рассказывала маме, потому что была напугана. Мне было ужасно противно. Я все еще помню его запах. Он пах пивом и потом.
Итан хотел кого-то убить. Его. Этого извращенного мудака. Он хотел выследить и убить его.
— Что произошло? — удалось ему спросить, не узнавая собственный голос.
Элли допила свое вино и поставила бокал на кофейный столик. Он посмотрел на пустой бокал, вспоминая, что Дани сказала об Элли и алкоголе.
— Все зашло немного дальше... но в ту ночь, когда он попытался... и захотел, чтобы я сделала с ним некоторые вещи, мама поймала его на этом и выгнала. Она поверила мне.
Итан уставился на нее, думая о том, как Элли оказалась в итоге такой хорошей. Как, после всего случившегося с ней, она не ходила со шрамами. Как она ожидала столь малого от своей матери, что этот поступок был чем-то из ряда вон выходящим.
— Твоя мама выбрала тебя, свою дочь, как и должно было быть. То, что она поверила тебе, должно было быть самим собой разумеющимся, — прошептал он.