— Чего ревешь без толку? Не гневи Господа — все же по большому счету обошлось.
— Больно.
— А вот мы сейчас укольчик, голуба душа, и сразу получше станет.
— Юрий Вениаминович, а Вася где?
— Дома. Мальчику, конечно же, потребуется серьезный реабилитационный курс. Помощь психолога. Но в целом все в порядке. Он у вас молодец.
— А остальные — Наташа, отец с матерью? Мне сказали…
— Все хорошо, Мария Александровна. Вот только спасу от них нет. Целыми днями порог обивают. Но уж не обессудьте, к вам никого не пущу.
— Я?..
— Ничего непоправимого. Пара переломов, серьезные ушибы и… и ребеночка…
— Какого ребеночка? — я просто обмерла.
— Э… я хотел сказать, что если захотите заводить ребеночка, то нужно будет повременить, пока все подживет.
— А… Я уж было подумала… Юрий Вениаминович, я ведь не была беременна?
— Нет. Нет, что вы. Стал бы я врать? — возмущенно пожал плечами и поднялся. — Отдыхайте. Сейчас пришлю сестру с обезболивающим.
Ушел, а я осталась с отвратительным чувством, что говорил он все-таки неправду. Начал было, потом спохватился, поняв, что я ничего о своем положении не знаю, и, быстро сориентировавшись, выдал гладкую и вполне логичную полуложь. И самое скверное, что теперь я всегда буду сомневаться, метаться между тем, что он сказал, и тем, что я подумала. Ребенок от Ивана… Последний подарок, маленький комочек его плоти, последнее дыхание жизни…
Приход медсестры прервал мои причитания над самой собой и собственной жизнью, вернув к реальности. А, оглядевшись, я вдруг поняла, что не узнала у Витаминыча еще одну более чем любопытную деталь.
«Господи! Как я здесь отказалась-то?!»
— Девушка, — робко позвала я сестричку.
Она обернулась. Взгляд сочувственный. Даже странно. Обычно у медиков уже что-то вроде брони — за всех, кто проходит перед ними, переживать сердца не хватит.
— Вы не знаете, как я сюда попала?
— Мужчина привез. И вас и мальчика. В приемном было заругались, но он сынка вашего так от себя отпустить и не согласился. Во-от. Позвонили Юрию Вениаминовичу — мужчина, значит, об этом попросил. Сначала вас на обследование отвезли, а потом сюда определили.
— А тот мужчина, он назвался? Как он хоть выглядел?
— Не знаю. Я-то не в приемном. Мне уж, честно сказать, просто любопытно о вас узнать стало. Вот я подружку и расспросила.
— Ну и что она говорит?
— Сказала — красивый, — сестра улыбнулась. — Только у нее все, кто в штанах — писанные красавцы. А так… Здоровенный, темноволосый, чернобородый. Ну в общем и все, что я из ее трескотни запомнила.
— Спасибо… — пролепетала я и прикрыла глаза.