— Нет, Машуня. Не стану скрывать, кое-что возвращается, но чаще совсем не то, что хотелось бы.
— Например, умение убивать, — почти шепотом откликнулась я, и он отвел глаза. — Ты был ужасен там, в подвале. Ты был такой же, как тот, что избивал и мучил меня. Его ведь тоже звали Иван… Или зовут? Нет, вижу, все-таки звали… Ты убил его?
Он побледнел.
— Да я убил его. И в этом мы действительно похожи. Потому что, если бы у него появилась такая возможность, он поступил бы со мной точно так же. Но есть и разница. Я никогда не подниму на тебя руку, Маша.
Внезапно он обнял меня и прижал к себе так, что я болезненно охнула. Он начал отстраняться, но тут уже я сама вцепилась в него мертвой хваткой. А потом разревелась. Глупо, нелогично, чисто по-бабски разревелась, внезапно поняв, что не хватало мне именно этого — тепла и надежности его рук. Говорят, слезы умывают душу, и наверно это так, потому что когда я, наконец, выплакалась, с сердца ушла вся чернота, смылась вся тяжесть последних недель, вся боль и горечь воспоминаний. Я почувствовала, что теперь снова смогу смеяться.
* * *
Мы поженились через месяц с небольшим. В один день с Наташей, которая выходила замуж за Васю Перфильева. Все оказалось так просто, а я-то ломала голову, с чего он тогда бросился на Ивана с кулаками! В конце концов, закончилась эта «история с лебедями» совсем не так плохо, как могла бы. Я вернула себе отца с матерью, а детям деда с бабушкой, выдала замуж дочь, стала невестой сама. В сорок лет впервые по-настоящему. После похищения карьера моя сделала неожиданный рывок, в момент вознеся меня на пик популярности — на людях даже приходилось на снимая носить большие темные очки — стали узнавать. Хотя работать теперь, по сути, было не нужно. Мне не хватило идейности отказаться от денег Аслана. Если бы речь шла о паре десятков тысяч долларов, а тут… В конце концов это были деньги Васи, и я собиралась сделать так, чтобы он смог получить с их помощью все.
Иван поступил на вечерний факультет юрфака. Учился легко, по его словам скорее вспоминая хорошо забытое, чем познавая новое. Днем же по-прежнему занимался Васей и домом. Мы были счастливы, хотя многое в нем переменилось. Любимый мой стал более жестким, уверенным в себе, но и более замкнутым, хотя это качество присутствовало в нем в большой степени и раньше. Иногда, сидя на кухне и не столько наблюдая за тем, как он стряпает, сколько глядя на его лицо человека, целиком погруженного в свои мысли, я в который раз начинала думать о том, насколько Иван искренен со мной, утверждая, что так ничего и не вспомнил. И насколько он искренен со своими прежними работодателями… Или с нынешними? Что ж… Время покажет.