Я уже раскрыла рот, чтобы, подобно проснувшемуся вулкану, выплеснуть все, что во мне мгновенно вскипело. Но не успела, заговорил Пряничников.
— А я его и не исключаю, Саша. И закономерность эту заметил. Потому вдвойне интересно поговорить с парнем.
— Он спас меня, вытащил! Да он… Как можно?! Дядя Веня!
— Послушай, девочка. Смотри, что получается. Вот рядом с тобой возникает этот человек… Кстати, кто тебе его рекомендовал?
— Вася.
— Ты имеешь в виду твоего сослуживца, оператора?
— Нет. Я имею в виду моего сына. Ввиду вполне очевидных обстоятельств, злой умысел тут предположить, согласитесь, трудно. Притом, что наверно только я могла решиться нанять нянькой своему ребенку ночного сторожа.
— Что?
— В гимназии он состоит именно в этой должности.
— Мария! — отец, похоже, даже слов лишился.
— У меня была безвыходная ситуация, — огрызнулась я. — Чертопыльев — директор гимназии — говорил о нем как о человеке вполне заслуживающем доверия, и я… Да что я оправдываюсь, черт возьми! Факт тот, что Василек с ним прекрасно ладит, а Иван…
— Не кипятись. Раз так, поставим в счету у Ивана Ивановича жирный плюсик, — Пряничников успокоительно похлопал меня по руке. — И давайте продолжим наши рассуждения. Итак, мы остановились на том, что, совпадение это или нет, но неприятности с тобой начались именно тогда, когда в доме появился Иван Иванович Иванов. Звучит как в анекдоте. Ты видела его паспорт?
— Да. Вы можете смеяться, но там все именно так и написано.
— Хорошо. Мы уже выяснили, что человек этот вряд ли может быть «засланным казачком» — слишком маловероятным вообще было его появление в вашем доме. Тогда… Совпадение? Но посмотри, что получается. Время и место вашего приезда в Москву из той командировки знали только в диспетчерской телекомпании и твои домашние. Я прав?
— Да.
— Согласись, шансы на то, что информацией поделился с кем-то бездомный и однозначно нуждающийся в деньгах Иванов, или диспетчерша, отправлявшая машину, чтобы встретить аппаратуру, даже при самом большом допущении с моей стороны остаются 50 на 50.
— Да, а после того, как покушение не удалось, он, заметьте, убежденный, что я сплю, снял с меня обувь, укрыл, разве что по головке не погладил!
— Он мог не знать, что речь идет о покуше…
Но тут Пряничникова перебил отец.
— Ты что — трахаешься с ним?
Вопрос был таким резким и откровенно оскорбительным, что, не думая о последствиях, я размахнулась и залепила ему пощечину. А потом с ужасом следила, как краска гнева заливает его резкое загорелое лицо, делая еще заметнее след, оставленный моей ладонью. Не знаю, чем бы это кончилось, если бы не Вениамин Константинович, дай бог ему здоровья. Как-то внезапно его коляска оказалась между мной и отцом, а потом он заговорил столь решительно, что это подействовало даже на таких, сошедшихся на узком мосту баранов, как я и мой родитель.