Они были сзади, заходили от солнца, и это было так красиво, что Спилберг плакал бы от восторга, заполучив такой план. Внезапно вертолет преследователей исчез из поля моего зрения и без того сильно ограниченного благодаря вмешательству Ильченко — Вадик заложил крутой вираж, уходя вправо и вниз. Я закрутилась, пытаясь… Да черт его знает, чего я хотела этим добиться. Наверно просто, как обычно, самостоятельности, возможности действовать… Внезапно Слава сам отстранился, и когда я села, то увидела, как он, разбрасывая наши вещи, тащит к себе припасенное еще в Энске оружие…
«Знал?» — промелькнула полуоформившаяся мысль.
Вертолет уже шел у самых деревьев, едва не задевая их верхушки. По нам продолжали стрелять. Ильченко тоже стрелял, но, судя по всему, без особых результатов. В углу скулил, укачивая руку, админ. Я начала пробираться к нему, споткнулась и меня кинуло на оператора, застывшего у выбитого окна. Автоматически извинилась — что только с нами делает цивилизация, прости господи! А потом замерла, изумленно таращась — Игорь снимал. Невозмутимо, словно стоял на паркете в Госдуме. Он заметил мое потрясенное внимание — не даром говорят, что у хороших операторов глаза есть и на затылке — и скосил один глаз. Подмигнул и вновь переключился туда, где, то появляясь, то исчезая, когда Вадик уходил в очередной вираж, маячил окрашенный в хаки вертолет-преследователь… Чей? Кого еще черт посылает на мою беспутную голову? Неужто федики в открытую вышли на тропу войны? Бредятина! Куда проще стрельнуть персонально в любое удобное для заказчика время. «Вам бинокль не нужен?» — «Нет, спасибо, у меня с оптическим». И словно в ответ рев Ильченко:
— Петренко видно совсем ума лишился, гад! — Слава, на минуту прервавший свое занятие, чтобы сменить рожок в автомате, глянул на меня. — Маша, ты заряжать умеешь?
— Да, — я усиленно закивала.
— Действуй!
Вскрыла консервную банку «цинка», разорвала коробочку с патронами и дрожащими пальцами принялась по очереди вщелкивать их на место. Это однообразное действие, когда-то отработанное до автоматизма, неожиданно потребовало от меня полной сосредоточенности и внимания — наверно именно в этом мозг нашел для себя своеобразную защиту. Впрочем, за последнее время со мной произошло уже так много всякого, что пора было бы и привыкнуть…
Так мы и летели — некий выездной филиал Кащенко — маниакально занятые каждый своим делом. Военный стрелял, оператор снимал, летчик вел вертолет, а женщины и раненые в тылу подносили снаряды или просто страдали.
Мы имели явное преимущество в маневренности по причине малых размеров. Противник же ощутимо превосходил скоростью и огневой мощью… Это стало очевидно, когда Вадик, выругавшись так резко пошел вниз, что у меня запросились наружу все органы сразу, и мимо нас с каким-то змеиным свистом прошла… Ракета? Святые угодники, Дева Мария и Господь Бог един в трех своих ипостасях!