Иван занят. Сидит в нашей «походной» монтажке и отказывается кого бы то ни было видеть или слышать.
— Тебя монтирует, — поясняет Евгенчик и подмигивает. — Ну ты зажгла, мать. Иконников до сих пор в себя не пришел. Уже дернул хорошенько для душевного равновесия.
— Новый чек за «Джеймесон»?
— Не-е. За дурь пока что чеки, слава богу, не додумались выбивать.
Опаньки! Склоняюсь поближе к уху Евгенчика:
— А где берет?
— А хрен знает. Мне без надобности. За это, слава те яйца, мне платить не приходится.
— Блин, Евгенчик! Мне надо до зарезу! Видишь, — указываю на подбитый глаз. — Проблемы у меня. Муж приезжал. Ревнивый он у меня, сволочь…
— Тут какой-то тип вчера спрашивал о тебе. Не он?
— Как выглядел?
— Так, что Иконников, едрить его в колено, стойку тут же сделал. Даже клеиться к нему начал.
— Кареглазый блондин?
— Маш! Ну я же не Иконников, я ему в глазки со значением не заглядывал!
— Евгенчик! Кончай финтить! То ты не знаешь, это не ведаешь! Не верю!
— Тоже мне Станиславский…
— Колись!
— Ну чего колись? Чуть что — сразу колись. Ну да, вроде кареглазый. А блондин так точно. Иконников возле него долго терся. Все клинья подбивал… Герой наш любовник.
— Пойду поговорю с ним тоже.
— Иди-иди.
Поднимаюсь в номер к Иконникову. Стучу. Ноль эмоций. Стучу громче. Даже, честно говоря, уже откровенно барабаню в дверь. Наконец за ней слышно какое-то невнятное шевеление. Страдающий голос Иконникова вопрошает:
— Какого хрена?
— Олег, это я, Маша Ваго. Мне поговорить с тобой надо.
Пауза. Потом в дверном замке поворачивается ключ. Выглядит звездища наша, прямо скажем, не очень. Стоит, смотрит в упор расширенными значками почти не мигая. Вид откровенно безумный. Но мне отступать нельзя.
— Могу войти?
— Входи. Что уж?
— Олег, мне Евгенчик нашептал, что ты знаешь, где здесь коксом разжиться можно.
Хихикает и грозит пальцем.
— Евгенчик трепло-о-о… Передай ему, что у меня опять не работает кондиционер.
— Обязательно. Но я не про то, я про кокс… Олег мне очень надо.
Опять складно рассказываю про ревнивого мужа и сплошную нервотрепку с ним. Благо и врать не приходится — проблем действительно выше крыши. Размышляет. Потом идет куда-то вглубь номера. Возвращается с небольшим пакетиком вроде того, что я видела у отца.
— На. Из старых запасов.
— У меня денег с собой нет.
Вяло машет рукой.
— Потом при случае отдашь. А Евгенчику скажи — у меня кондиционер сломался.
Мда. Не прокатил мой гениальный план… Но все равно — Иконников еще одна реальная зацепка. Как, оказывается, важно для таких дел быть своим в доску. Кто бы постороннему человеку слил про то, что Иконников наркоша? И сам Иконников чужака с просьбой дать ширнуться тоже отправил бы на три веселых буковки. Забираю пакетик. Иду к дверям. Потом останавливаюсь, словно что-то вспомнив.