Эрик вдруг подумал, что надо махнуть на все рукой и пользоваться моментом, как это сделал бы его брат. Альберт не стал бы размышлять над соблазном, он с удовольствием поддался бы ему, вмяв Лютецию в эти простыни. И было бы неважно, о чем она думает, чего хочет и зачем бросается на когда-то отвергнутого возлюбленного с таким пылом.
Все это было бы неважно.
— Помнится, когда-то ты назвала меня бегемотом, — негромко проговорил Эрик. Лютеция стыдливо отвела глаза и принялась расстегивать его рубашку. Почти невесомые прикосновения ее пальцев были настолько нежными, что Эрик против воли вновь почувствовал возбуждение.
— Это было давно, дорогой, — от нее умопомрачительно пахло какими-то южными духами, за приторной сладостью которых Эрик уловил нотку вербены. Старое приворотное средство без всякой магии. — Я была юная и глупая.
— Я тоже, — усмехнулся Эрик и слегка толкнул Лютецию, вынуждая ее опуститься на кровать. — Но с тех пор прошло много времени, и так случилось, что я поумнел…
Движение его руки было быстрым и резким, словно удар фехтовальщика. Лютеция захлебнулась воздухом, и ее удивительные голубые глаза помутнели. Руна «Ют» на артефакте, который Эрик прижал ко лбу женщины, обладала удивительными свойствами — заставляла говорить правду.
— Кретин, — прошелестел женский голос, в котором больше не было ни желания, ни страсти. Только злость и досада. — Ты кретин, Эрик. Мог бы иметь лучшую женщину в столице…
Эрик скептически заглянул в золотисто-розовую тень между раскинутых ног Лютеции. Усмехнулся.
— У тебя там не поперек. Ничего особенного. Как у любой шлюхи.
— Хам! — Лютеция дернулась, пытаясь подняться, и обессиленно обмякла на белом шелке. В прекрасных глазах мелькнули слезы.
Эрик вздохнул.
— Что именно ты планировала? — спросил он.
— Да ничего! — почти выкрикнула Лютеция. — Деньги мне нужны, деньги! Я почти разорена! Нужен дурак со средствами, который потеряет от меня голову! Все!
Эрик прикрыл глаза. Именно это он и ожидал услышать — и, тем не менее, правда оказалась очень болезненной. Ты можешь быть ученым, исследователем, да просто хорошим человеком, и все равно от тебя будут нужны только каруны, как можно больше золотых карун. Оплачивай счета и ничего не требуй. Покойный муж Лютеции так и поступал.
— Хорошо. Что на самом деле планирует Тобби?
По щеке Лютеции пробежала слеза. Должно быть, это было невыносимо стыдно: лежать с раздвинутыми ногами и не получать никакого профита от человека, который ее раскусил. Впрочем, знает ли Лютеция, что такое стыд?
«Вряд ли», — с грустью подумал Эрик. Это не Брюн, которая надавала ему пощечин, стоило ей прийти в себя после эксперимента.