– Она не оставила гримуар. От нее до нас дошла только засаленная тряпка с этим рецептом и наказ: «использовать в крайних случаях». До сегодняшнего дня такого случая, видимо, не представилось. Никто не писал об использовании этого зелья.
Все хмыкнули, но мы с Лил все же понимающе похлопали Ильима по плечу.
Наверняка обидно узнать, что зелье, которое передавалось, так чтобы ни одна соседская ведьма не узнала, и должно было быть уникально неповторимым, оказалось самогоном.
– Хотя бы не пахнет, – разгоняя нашу задумчивость, изрек Карл.
– Получается, от первой ведьмы в роду у тебя только непахнущий самогон?
– Мой гримуар по сути начала следующая ведьма. Тоже неплохо. Знания восьми поколений. В нем только не хватает структуры.
– Хочешь, чтобы было содержание?
– Было бы неплохо, – он искренне мне улыбнулся. – Думаю, это будет мой вклад в гримуар. Все записывали рецепты зелий, заговоры. А я содержание.
В конце концов кому-то можно было оставить потомкам самогон. Содержание нехудший вариант.
– А у меня в гримуаре все понятно, – немного печально сказала Лил. – Всего три поколения. Он тонкий, как тетрадка. И там нет семейного зелья, а хочется, чтобы было. Можно было бы и непахнущий самогон.
– Салгант, а у эльфов бывают ведьмы? Эльфийские ведьмы и гримуары – это, наверное, прелесть, – мои губы сами отчего-то разъезжались в улыбке.
– Нет, – он тоже улыбнулся и добавил. – К сожалению.
– Почему, к сожалению? – Лил умильно похлопала глазами.
– Мне кажется, с ведьмами в нашем лесу было бы веселее, – немного подумав, он добавил. – За неполные три дня с вами мне было теплее, чем за весь прошлый год в вашем королевстве и, мне кажется, дело в ведьмах.
Наше общее чувство приятной неловкости от такой похвалы вылилось в поток непонятных вопросов об эльфах и его доме, хотя он усердно просто называл его «лес». Спросили обо всём, что только вспомнили. Мы с Лил даже скромно уточнили: «А у эльфов такие волосы от природы или им помогает какая-то магия?» Но Салгант опять посмотрел своими светлыми, даже в темноте глазами, и напомнил, что мы обещали не вспоминать про «ох, какие волосы».
Подмерзая и грея руки у скопления светлячков, мы сидели на траве и болтали о чём придётся. Но постепенно слишком слабое тепло перестало доходить до пальцев.
– Кажется, луна скрывается за тучами, – Лил смотрела в небо и непроизвольно ежилась.
Серебристый свет медленно уползал за тревожно колышущуюся дымку и, стало понятно, что нашим посиделкам конец. Кажущееся спокойствие теней сейчас отчетливо напомнило, что мы среди ночи сидим во внутреннем дворике, который видно из окон школы. Мы встали, притушили светлячков и тихо перешептываясь, пошли в сторону выхода.