Мужчина встал на колени прямо в брюках и рубашке, рукава которой оказались закатаны по локоть. Игнорируя мой ногой внешний вид, он внимательно осмотрел лодыжку и ощупал ногу. Я зашипела от боли, а тот покачал головой, поставив свой диагноз:
— На тебе злой рок.
Сцепив зубы, я вытерла замыленные глаза, прошипев:
— Вон.
— Давай-ка смоем тебе голову и наложим повязку, а после… — продолжал тот, как ни в чем ни бывало.
— ВОН! — зарычала я, пытаясь поджать ногу. Но стало только хуже. Спазм прошиб до самого позвоночника, оставляя после себя подарок в виде судороги. — Ох…
— Нет, Кристина, — закатил глаза этот наглец, выгнув пальцы ноги в сторону моего лица. Начала медленно отпускать. — Ты точно мое персональное недоразумение!
— Почему это ваше, а? — ехидно выкрикнула я, стараясь прикрыть хотя бы грудь. Хотя, что удивительно, Круглов не пытался разглядывать и совершенно не пользовался моментом. Самое странное, что отдаленные части моего мозга расценили это, как оскорбление. Ох уж эти девушки…
— Потому что разгребать все приходится именно мне! — фыркнул Максим Виктрович, разминая лодыжку. Его пальцы медленно массировали ногу все выше и выше. Кожа под ними накалялись, импульсы вызывали попеременные покалывания.
Мне пришлось прикусить губу, чтобы не издать и звука, а мысли поплыли в другом, не правильном направлении. Я превратилась тот самый пластилин, что в детстве приходилось отчаянно разминать и греть теплом тело, чтобы он стал мягкий и податливый.
— Лучше? — спросил мужчина, но я не смогла издать и звука. Мой взгляд был заворожен руками, массирующими ногу выше колена. Непроизвольно я зацепилась за мокрую рубашку, облепившую идеальный трос. Это окончательно свело с ума, даря странное жжение между ног. — Баева, ты там сознание потеряла? Не притворяйся. От ушиба еще никто не умер.
Круглов немного скользнул рукой вверх, а тело непроизвольно дернулось. Мужчина по инерции поднял на меня встревоженный взгляд:
— Больно? До сих пор не прошло?
Перед глазами все плыло. Это будто какая-то завораживающая дымка или колоссальное опьянение. Уже не важно, что голова в пене, глаза пекут и нога болит. Все, что перед глазами — это Он. Тот мужчина, внимание которого было чертовски необходимо.
— Почти сразу прошло, — прошептала я, не в силах отвести взгляд от пухлых, мягких и влажных губ. От острых скул, о которые разбивались капли воды. И темных, глубоких глаз с пугающей поволкой.
— Почему же ты не сказала? — ректор жадно облизнул губы, впервые за все время позволив себе скользнул чуть ниже "безопасной территории". Шея загорелась, словно спичка…