И Верочка решилась.
— Серёж, ты не заметил в себе изменений?
— В смысле?
— Ну там, звуки-запахи усилились, улучшилось зрение. И это твоё ранение, которое столько лет болело, а теперь раз и затянулось быстро, словно его и не было никогда…
— Ты хочешь сказать, что я стал оборотнем? — с прямолинейным спокойствием поинтересовался Касаткин, в то же время не ослабляя своей хватки.
— Да! — поражённо выпалила Верочка, — но откуда ты это узнал? И как понял?
— Не важно. Главное, — оборотень склонился над своей любимой, игриво укусив её за мочку ушко, — теперь я понял, почему ты столько времени убегала. Надеюсь, теперь нет других причин держаться от меня подальше? Будь уверена, больше я тебя не отпущу, поняла?
— Ни за что, — подтвердила Касаткина, ощущая, что предательские слёзы всё-таки прорвались наружу. И неудивительно. Столько лет держать всё в себе, мучиться от осознания своей необыкновенности. А потом этот узел был разрублен в течение суток. Но остался вопрос маленький, совсем малюсенький. И Вера поспешила его озвучить, — Знаешь, а я хочу платье. Белое!
— Будет! — рассмеялся Сергей, — ты же знаешь, что отнимать у женщины красивое платье, это подобно самоубийству. А у меня новая жизнь только начинается.
И всё же, когда страсти улеглись и настала пора подкрепиться, Верочка поинтересовалась:
— Скажи, а как ты догадался?
— О чём?
— Ну что ты оборотень. И я…
— Посмотри на фотографии, — Сергей кивнул в сторону рамок, заполненных снимками разных лет. — Очень часто рядом с вами присутствуют волки. Причём иногда кого-то не хватает, а зверь есть.
— Так просто? — удивилась Вера.
И только ближе к вечеру Сергей признался, что едва проснулся, как увидел свои руки с отросшими когтями и начинающей деформироваться кистью. Вспомнив драку с матёрым хищником и собственное спасение, он сложил два и два, а предположение озвучил Вере. Как оказалось, угадал.
* * *
Анастасия Касаткина
Не знаю, в какой момент уехала парочка негодяев, у меня не было с собой часов. Но прежде чем «отчалить», любовная возня на каком-то скрипучем диване повторилась. И я сразу прониклась «уважением» к мужской силе Петрова. Тем более что длилось это на мой взгляд не особо долго. Однако острить на эту тему я не стала. Тем более, что со мной разговаривать никто и не собирался. А я…
Думаете, у меня было желание общаться с бывшими коллегами? К тому же перед тем как уйти, Дарья снова что-то буркнула по поводу уголовной ответственности за похищение живого человека. Ну а Юрик, тот сострил, что живые люди — это временное явление. Да, у меня было очень много слов в запасе, но нарываться на неприятности или вступать в перепалку с этими людьми не собиралась. К тому же я надеялась, что меня рано или поздно, но начнут искать. Конечно, лучше рано, чем поздно. Но я смотрела на вещи реально — на улице уже наверняка глубокая ночь, а родители уже должны спать. Раньше, чем утром моё отсутствие не будет обнаружено. И даже если позвонит Тимофей, тот факт, что я не возьму трубку, он может списать на глубокий сон или разряженный телефон, не берусь утверждать, что именно он выберет.