— Надо проверить твои раны и сменить повязки, — начала она, — Я сейчас принесу чистые, — посмотрела на штаны, которые сжимала в руке, и смущенно протянула ему, — Должны подойти, — едва он коснулся ткани, Лена отдёрнула руку и сделала шаг назад.
Потопталась в дверях и добавила:
— Извини за Танюшу, я попрошу её не надоедать тебе.
— Она не надоедает, мне приятна её компания.
— Да? — казалось, она не ожидала такого ответа и теперь не знала, как реагировать, — Тогда ладно, — растерянно посмотрела на него, — Спасибо.
— За что? — Марэк подался вперёд, удерживая её взгляд, — Это я должен благодарить. За спасение и заботу. Моя жизнь теперь принадлежит тебе.
Он не собирался этого говорить, просто не смог сдержать чувств. Лена окинула его странным взглядом, потом осторожно подошла, встала рядом на колени и положила ладонь на лоб.
— Температуры вроде нет. Как ты себя чувствуешь? Не лихорадит?
«Только от твоего присутствия», — подумал он и наклонился к ней ближе. Она отпрянула и слегка покраснела. Марэк улыбнулся.
— Всё в порядке, не беспокойся.
Девушка неловко поднялась:
— Сейчас вернусь, — сказала и юркнула за дверь.
Сбежала, как и совсем недавно. Что-то у него плохо получается производить впечатление. Всё время только пугает её.
Марэк глубоко вздохнул, забыв о ранении, и поморщился, поплатившись резью в боку. Всего лишь маленькое неудобство, в сравнении с возможными последствиями. Если бы серебро осталось внутри, он бы долго мучился и, в конце концов, умер. Не от самой раны, так от обжигающей боли. Без проклятого металла его тело быстро исцелится. Завтра должно стать значительно лучше. Он предвкушающее улыбнулся, истинная больше не сможет убежать от него.
***
Когда я вернулась, Марэк уже в штанах спокойно ждал меня, всё так же сидя на полу, прислонившись к креслу. Запоздало пришло в голову, что в его состоянии любое движение — пытка, как же он одевался? Надо было помочь. Перед глазами вспыхнула картинка, как я делаю это под его горячим пристальным взглядом, и меня кинуло в жар.
Процесс снятия повязок растянулся минут на двадцать, в течение которых, лицо всё сильнее разгоралось, а дыхание тяжелело. Приходилось наклоняться очень близко, почти обнимать его, осторожно разматывая бинты и отделяя, приставшую к запёкшейся крови ткань. Я боялась сделать ему больно неосторожно потянув, но Марэк ни разу не дернулся, спокойно наблюдая за моими манипуляциями.
Янтарные глаза, казалось, ловили каждое движение, подмечая и некстати вспыхнувший румянец, и подрагивающие пальцы. Этот мужчина выводил из равновесия одним своим видом, ничего не предпринимая. Заставлял чувствовать себя мышкой перед голодным котом и сомневаться в собственной адекватности. Никто и никогда не производил на меня настолько мощного впечатления. Так что я даже испугалась. Уже не его, а саму себя.