— Что ж Ладаад, будешь жить в дворне, Епифан покажет где, — Епифан поклонившись, кивнул — Про работу я тебе говорила, все хорошо будешь исполнять, платить стану… Ты скажешь мне где родные твои?
— Сирота я. Погиб батька на верфи, три лета уж как, а мать за ним отправилась, родных у меня нет. — как обрубая, произносил мальчик.
— Сиротинка значит… — задумалась тетка. — Не думай, обижать тебя никто не будет и неволить тоже. Захочешь уйти, уйдешь. — сказала тетка, отпуская его жестом руки. Мальчик поклонился и пошел вместе с Епифаном в сторону дворни, где жила прислуга. Мы вместе прошли в избу:
— Что, обучать станешь? — спросила матушка, идущая рядом с теткой по коридору.
— Угу. — буркнула тетка. — Жалко мальчонку… Его ж тот жирдяй до смерти забил бы… — сжимала кулаки Варвара. — Ненавижу таких… — зло и чуть не плача, говорила тетка. Я уставилась на нее и даже спать перехотела от шока. Никогда бы не подумала, что она такая добросердечная, надо же…. И зачем из себя такую крысу строить? Хотя батюшку она же тоже ненавидит, видимо черта характера у нее такая: и любить, и ненавидеть, и жалеть — отчаянно, на грани. "Не суди и не судим будешь", как говорится…
— Правильно. Золото ты сестрица, — обняла ее матушка, прижав к себе и целуя в щеку. Мы поднялись по лестнице на второй этаж и разошлись по комнатам, в нашей уже сидела Боянка, расчесывая свою гриву. Матушка уложила меня на кровать и поцеловав меня и пройдя к Боянке и ее, ушла. Я лежала на боку и смотрела, как Боянка прядь за прядью расчесывает волосы и под это однообразное действо уснула.
Проснулась поздно ночью, посмотрев, что уже ночь и вставать смысла нет, перевернулась на другой бок и снова погрузилась в сон.
Утро нового дня, я встретила на рассвете. Прислушалась к своим ощущениям, сегодня, благо зуд был не таким сильным, но все же присутствовал, хорошо, что мешочек с солью я забрала у матушки себе, после вчерашнего утреннего купания. А после базара в череде купалась… Так что, смогу сейчас хотя бы умыться. Вот беда этот диатез, зарабатываешь его за день, а лечишь все десять. Хотя со всеми болячками в принципе так же, раз и все, а избавиться потом от такого подарочка, ой как не просто.
Потянулась на постели, мышцы ныли, но уже даже как-то приятно. Знаете, такое ощущение, когда и больно, и немного приятно? Как будто ногу отсидишь, помню, Машуня моя так в детстве делала, специально отсидит себе ногу, а потом пищит от удовольствия — говорит звездочки бегают щекотно. Ох, доченька моя, как же я по вам всем скучаю… Ну, не буду унывать, здесь меня тоже любят, и я к своей новой семье очень привязалась, они хорошие люди заботятся друг о друге, помогают, переживают, повезло мне все-таки, что у них оказалась…