Разбудил меня солнечный лучик, пробравшийся в комнату и прыгнувший на подушку. Я открыла глаза и потянулась, а потом села на кровати и огляделась.
Я находилась в крохотной комнате, большую часть которой занимала кровать, на которой я и провела ночь. У окна стояли небольшой столик и плетёная табуретка, а возле двери возвышался узкий шкаф-пенал. Вот и вся мебель. Да больше сюда ничего бы и не поместилось.
Если это — спальня Николая, то где он сам провёл ночь?
И вообще, для Великого Шамана слишком уж скромное помещение, мог бы хоромы и побольше устроить. Неужели он никогда женат не был? Для двоих тут слишком мало места.
Я встала и выглянула в окно. Погребального помоста уже не было. Видимо, Шаман провёл обряд ночью, когда я уснула. На поляне вовсю шли ремонтные работы. Всё племя, включая малолетних детей, собирающих мусор, трудилось над приведением посёлка в порядок. По счастью, кладка стен большинства домов почти не пострадала, лишь крыши сгорели. И только два дома на краю поляны были разрушены почти до основания хвостом разъярённого дракона, когда он сражался с Николаем. Их восстановлением сейчас и занимался Великий Шаман, лёгкими движениями рук ровными рядами укладывая подлетающие к нему камни.
Почувствовав мой взгляд, Шаман обернулся, кивнул мне и, что-то сказав стоящему рядом Вождю, направился в мою сторону. Вождь поднял голову и, увидев меня, склонился в поклоне. Когда он выпрямился, я тоже наклонила голову, приветствуя его, и отвернулась от окна.
— Как спалось? — Николай остановился у двери и окинул меня изучающим взглядом.
— Хорошо спалось, — улыбнулась я. — Даже сны не снились.
— Вижу, — кивнул Шаман. — Хоть на человека стала похожа. А то вчера к вечеру уже зелёная, как лягушка, была.
— Спасибо на добром слове, — фыркнула я.
— Всегда пожалуйста, — улыбнулся Шаман. — Пойдём обедать, стол уже накрыт.
— Обедать? — удивилась я. — Я так долго спала? Почему ты меня не разбудил?
— А зачем? Помощь твоя сейчас не требуется, со строительными работами племя и без тебя справится. А восстановиться тебе надо было. Кто знает, что ждёт впереди. Силы понадобятся.
И, открыв дверь, сделал приглашающий жест:
— Идём, а то всё остынет.
— Подумаешь, остынет, — пожала я плечами. — Будто ты разогреть не сумеешь.
Но к выходу всё-таки двинулась.
Вышла… и остановилась в недоумении. Вместо ожидаемого коридора передо мной была очередная спальня. Только раза в три больше, чем та, в которой ночевала я. Широкая кровать была по-солдатски ровно укрыта вышитым покрывалом. Рядом, с двух сторон, стояли тумбочки цвета слоновой кости. У двери расположился большой шкаф с зеркальными дверцами, а у противоположной стены — комод, на котором в скромной деревянной рамке стоял портрет миловидной женщины.