На этот выпад Стэнн ничего не ответил, усмехнулся только, да ручку даме поцеловал. И, бросив предостерегающий взгляд на дядю, ушёл один.
Когда он вернулся, Йонтисса, легко помахивая веером и отпивая вино из поданного Стэнном бокала, проговорила:
— Вы так напряжены, принц. Вы чего-то опасаетесь?
— Ну, что вы, — улыбнулся Стэнн. — Тут такие меры безопасности приняты. Чего можно опасаться в зале, полном стражников и королевских магов?
— И я так думаю, — радостно улыбнулась леди. — Пойдёмте танцевать!
И утащила его в противоположный конец зала.
Гэйнис скрипнул зубами: не зря она весь вечер рядом со Стэнном вертится. Не зря. А он ничего не может поделать, не знает, как защитить племянника. Не пойдёшь же танцевать третьим в их паре. Скорей бы уже закончился этот бал!
Но бал был в самом разгаре. Ещё только-только звёзды на небе высыпали, а по протоколу праздник продлится до самого утра. И никто не посмеет покинуть зал до тех пор, пока не уйдёт Его новоявленное Величество.
А Йонтаррес сидел на троне, свысока поглядывая на присутствующих, и уходить не собирался. И Гэйнис несколько раз ловил на себе его жёсткий взгляд, от которого ему становилось не по себе, потому что понимал он, что Король что-то задумал, но прочитать его мысли не мог. И изводился беспокойством за племянника, постоянно выискивая его взглядом в толпе, переживая, когда тот скрывался в бурлящей массе народа, и облегчённо вздыхая, когда тот снова оказывался в пределах видимости.
Танец следовал за танцем, а Йонтисса словно и не уставала. Болтала без умолку разные глупости, посмеивалась над придворными, пару раз прошлась язвительным язычком даже по Его Величеству, но тут Стэнн довольно резко её одёрнул, и она удивлённо посмотрела на него:
— Стэнн, неужели ты его так уважаешь?
И только фыркнула презрительно, когда он строго ответил ей, что Его Величество — фигура неподсудная, и отзываться плохо о государе он не позволит.
Она уже была с ним на «ты», хотя Стэнн разрешения на это не давал. Да она особо и не спрашивала. Прижалась к нему в быстром танце, обвила шею руками и прошептала горячо на ухо:
— Милый, давай перейдём на «ты», зачем нам эти условности?
И продолжила болтать, как ни в чём не бывало, постоянно вставляя в разговор «милый», «дорогой». А однажды заявила: «Ты такой очаровашка, милый!», чем вызвала у «очаровашки» скрежет зубовный.
Главное, что избавиться от неё Стэнн не мог. Несколько раз провожал её на диванчик подальше от Гэйниса и поспешно возвращался к дяде, но, не успевал он и дух перевести, как рядом слышалось капризное: