– Что именно? – не глядя на жену отозвался оборотень. Он старался как можно спокойнее смотреть в сторону молодых, но голова всё равно туда поворачивалась. И виной тому был вовсе не друг, а та, что сидела рядом с ним. Сердце по непонятной причине сжималось и начинало нещадно ныть. Словно зубная боль, поселившаяся не в том месте.
– Ты пялишься на эту девку так, как никогда не смотрел на меня!
– Дорогая, ты ошибаешься,– раздался тихий шёпот матери. Она и отец сидели со стороны Рейна, но сказанное снохой расслышали. Кому-то тон герцогини Норфолк мог показаться беззаботным и даже милым, но не Рейну. Мать всегда именно так, обманчиво-тихо, начинала гнуть свою линию и защищать своё. А сын, естественно, был её родным и любимым, а значит, свой. К тому же, как выяснилось, обе женщины не нашли общий язык, хотя сохраняли перемирие.– Аларик мужского рода и к девкам, а также с девками отношения никогда не имел.
Это столкновение отвлекло от созерцания друга и его прелестной жены, а когда взгляд оборотня снова обратился к столу молодожёнов, то замер, ощутив очередной болезненный укол в сердце. Аларик и Лилиана встали, чтобы продемонстрировать присутствующим степень готовности пары на предмет поцелуев. Среди гостей уже мало кто был трезв, поэтому молодых встречали весёлыми взглядами, а порой и выкриками. Аристократический лоск с каждым поднятым бокалом слетал, и обнажалось всё то, что маркизы и графы старательно прятали за кружевами и шелками.
Рейн не понимал сам себя. Он ведь целовался с Лилианной и ничего, ничего не предвещало подобной реакции! Оборотень мог назвать это чувство ревностью, если бы не отсутствие понимания самого себя. Сердце жгло, стоило посмотреть, как маг прикасается к девушке, не говоря о прочем, что позволено мужу. Хотелось обернуться и завыть, но главное, броситься на Дайсена, вцепиться ему в глотку и разорвать на части.
Подобная реакция могла быть исключительно на собственную пару. Если бы не одно важное и решающее «но»: были поцелуи и объятия, после которых он спокойно смог оторваться от девушки и уйти, а этого быть не должно. Более того, тогда возникло стойкое чувство отвращения к Лили. Рейн понял, что дело попахивает лечебницей. Бывают ли у оборотней особые врачи, специализирующиеся на душевных болезнях, он не знал. В горле мгновенно пересохло, голову словно начало заволакивать зловещим туманом, и оборотень сжал кулаки… Бокал, находившийся в руке, треснул, а крепкое вино потекло на скатерть, окрашивая её в красный цвет.
– Сынок!– испуганно прошептала герцогиня, протягивая кружевной платок своему первенцу.