– Вы нашли её тело? – подала голос баронесса.
– Нет. К сожалению. Но те, кто мне это рассказал, видел мёртвую Анну своими глазами. И сомнений в том, что её нет среди живых, у меня до недавнего времени просто не было.
Снова меня окатило волной безнадёги и горечи, идущей от оборотня. Я буквально кожей чувствовала, как страдает этот мужчина. Можно ли так сыграть? Если да, то все спектакли, что я видела в нашем местном театре, наивная подделка.
Мы молчали. И, похоже, герцогу наше общество было явно в тягость. А может быть, он не хотел смотреть на меня? Надеюсь, после всего, отвращения у него я не вызываю. Мужчина встал, с явным намерением уйти. На мой взгляд, даже плечи его поникли, не говоря уже о затаившейся в глубине карих глаз затяжной волчьей тоске. Словно он потерял тот последний призрачный шанс, за который выпало ухватиться.
– Барон, леди, благодарю за внимание. Рад был знакомству. И мне жаль, что я отобрал ваше время.
Видеть, как уходит герцог, было невыносимо. Я мельком бросила взгляд на отца, на маму… Возможно, когда-то об этом я пожалею, но сейчас поступить иначе просто не могла… Совесть, сердце или родственная кровь, что именно помешало мне дать уйти этому оборотню, я не знаю. Но едва Глостер, а за ним и папа покинули кабинет, я замерла. Затем бросила умоляющий взгляд на маму, заранее прося прощение за те последствия, что могут быть... Та всё поняла и без слов, моргнула, словно давая разрешение на мой поступок.
Я бросилась за мужчинами, которые очень быстро ушли. Прижалась к перилам и, глядя сверху вниз, спросила:
– Ваша светлость, вы любили свою сестру?
Произнесла тихо, хотя мне казалось, что слова, словно набат отдавались в ушах. А, может быть, это сердце готово было выпрыгнуть из груди? Но оборотень услышал. Обернулся, поднял голову и поймал мой взгляд.
– Очень. Не было и дня, чтобы я не вспомнил о ней.
– Тогда… – Я посмотрела на отца, словно ища у него поддержки. Но папа застыл, очевидно, сражённый моим поступком. На миг я пожалела, что сделала это, но в то же время не медлила. Побежала в свою комнату, туда, где на стеклянной полочке горки стояли портреты моих родителей... И тот, особый, спрятанный ото всех. Схватила его, прижала к груди, обернулась, чтобы поторопиться и показать нашему гостю. Только герцог и сам уже был неподалёку. Он застыл на пороге моей комнаты, словно не решаясь войти. Родители виднелись за спиной Ричарда Глостера, но не вмешивались.
– Вы позволите? – произнёс оборотень, протягивая руку.
На негнущихся ногах я подошла, безотрывно смотря в глаза мужчины. Он был напряжён, я тоже. Не решаясь отдать мамин портрет, повернула его в своих руках и спросила: