Домой мы возвращались поздно. Отец встретил много друзей, столько же выпил. Ну а мама была не прочь потанцевать и обменяться новостями. Мне деваться было некуда. Поэтому вечера пришлось находиться в гостиной вместе с другими детьми. Хорошо хоть Анжелика перестала жаловаться на сбежавшего жениха. А иначе я бы тоже от неё куда-нибудь спряталась.
Карета мерно покачивалась, а я сидела, прислонившись к отцу, и смотрела на маму. При свете луны и уличных фонарей глаза баронессы загадочно сверкали. Она чему-то улыбалась, и от этого у меня поднималось настроение.
– Линни, дорогая, что за цветок ты приколола к платью? – поинтересовалась мама.
– Розу, – ответила я и почувствовала неловкость. Как хорошо, что темнота скрывала мои щёки. Неосознанно прижалась к отцу.
– Вижу что розу. Это подарок? Вряд ли ты позволила бы себе срывать цветок герцогини.
Баронесса всегда гордилась своей проницательностью.
– Ммм? – подал голос отец. – Моей маленькой девочке уже дарят цветы? Кто же он? И если цветок действительно из сада Норфолков, тогда…
Ещё никогда в жизни я не слышала такого воя. Он раздался неожиданно и напугал меня очень сильно. В этот момент мы проезжали Мэнис-парк на окраине города. Отец отреагировал мгновенно. Отправил меня к Селене, а сам приник к маленькому переднему окну.
– Гони, гони! – крикнул папа, обращаясь к кучеру. Потом он откинул крышку сиденья, под которым был небольшой тайник. Барон очень любил оружие. И не отказывал себе в удовольствии приобрести что-то новое. Я от любопытства чуть вытянула шею, стараясь отрешиться от того надрыва, что звучал где-то позади нас, двигался следом. Лошади, напуганные каким-то зверем, понесли, но мне было интересно. Страшно, но кровь бурлила, требовала действий. А баронесса как могла, прижимала меня к себе.
– Линни, не бойся. Скоро мы будем дома, – шептала мама мне на ушко.
– Это волки? – Я наблюдала за отцом. Вот он достаёт пистолет, подходит к окну, открывает его. Папа сосредоточен и мне кажется, что весь алкоголь испарился под действием ситуации. Несколько выстрелов слышала точно. Но насколько они были меткими, судить не берусь. Однако вой прекратился почти сразу. Только беспокойный стук копыт по мостовой, да покрикивание кучера.
Спустя какое-то время, карета въехала в ворота нашего столичного особняка. И это хорошо, что площадка перед ним освещалась! Иначе я бы сомневалась, что смогла сама покинуть это убежище. Ведь несмотря на мой интерес, оказаться в пасти незнакомого зверя желания не было. Огромные ворота тут же закрылись, отсекая нас от улицы. Забегали слуги, привлечённые появлением господ. Мой страх отступил.