Мне показалось, что из кабинета донёсся шелест страниц. Поэтому я постучала для порядка, а затем раскрыла дверь. Отец сидел за столом и читал какое-то письмо.
– Можно? Не помешаю? – произнесла я. – А очки тебе идут!
– Спасибо, родная. Ну, что? Забаррикадировалась? – усмехнулся папа.
– Да. Виконтесса всё там? Мама держит оборону? – я присела на низкий диванчик с завитыми ножками и улыбнулась в ответ отцу.
– Держит. Нашу маму это всё утомляет, но она порой не против развлечься подобным образом. Селена говорит, что так оттачивается умение разговаривать с особо ядовитыми мегерами.
В этом барон был прав. Порой мне хотелось уйти от излишне занозистых, желчных и чванливых особ. Но баронесса приучила встречать врага во всеоружии и, не сверкая пятой точкой. Мама у нас этакий боец невидимого фронта в юбке. А кстати... какой чудесный запах!
– Пап, а что кофейню на площади уже открыли? И как кофе, вкусный? Такой же, как раньше?
– Кофе? – в глазах отца отразилось недоумение, а улыбка сползла с его лица.
– Да! Ты ведь там был. – Я не спрашивала, а утверждала. Потому что чудесный запах витал даже в кабинете.
– А! Спасибо что напомнила, – он достал свой портфель и извлёк из него фирменный бумажный пакет.– Вот. Обжаренный, но немолотый. Хотел отдать на кухню, но как узнал, что виконтесса всё ещё у нас, поспешил к себе. Держи! Будет возможность, отнеси.
– Хорошо.
Я встала, чтобы взять этот бумажный кулёк, а заодно прочитать, откуда привезли эти зёрна. Приблизилась к столу, протянула руку… И снова нос отметил тот подозрительный запах, что уловила на лестнице. Какая-то тревога поселилась в моём сердце. Оно вдруг забилось, словно в предвкушении чего-то важного и, возможно, неприятного.
– Линни, детка, что с тобой? – отреагировал отец на моё нахмуренное лицо.
– Пап, извини за любопытство. От кого это письмо? Прости, но оно так пахнет…
– Что?
Наверное, я ещё никогда не видела таким собственного отца. Барон поражённо смотрел, словно впервые увидел свою дочь. Или, по крайней мере, на моём лбу появилась какая-то надпись. На всякий случай я провела по лицу рукой и снова уставилась на папу. Но на сей раз вопросительно. Я сразу поняла, что задела что-то важное, способное выбить из колеи барона. Никогда не лезла в отцовские документы, но сейчас чувствовала, отступать нельзя. Поэтому собрав всю волю в кулак, спросила прямо:
– Пап, что происходит? Тот, кто написал, нам угрожает? Тебя шантажируют? Это… женщина?
– Женщина? – отец словно стряхнул с себя оцепенение и теперь с удивлением смотрел на меня. – Нет, Линни. С чего ты взяла?