— Ты убил тех людей, — нарушила я напряженное молчание.
— Они были преступниками! — выпалил Лан и бросил на стол вилку с ножом. — Черт! — выругался он, откинувшись на спинку стула и проведя рукой по лицу. — Я не привык вести беседы с теми, кто грозится изнасиловать мою женщ… в смысле, спутницу и убить меня! — чуть-чуть повысив голос, сказал Лан.
— Я это поняла, — невозмутимо ответила ему, жуя бисквит. — Тебе проще убить.
Лан закатил глаза и запрокинул голову кверху.
— Вы, нимфы, такие… — запнулся он, подбирая слово, — наивные. Если мы будем сохранять жизни всех разбойников и насильников, нас самих скоро прирежут. Это жизнь, Гретта.
— Я знаю, Лан, — всё также спокойно отвечала я. — Именно поэтому мы живем вдали от такой жизни.
Регаллан
Император сидел на кровати и слушал шум дождя. Капли барабанили по подоконнику, успокаивая его и помогая настроиться на сон. Нимфа ушла спать в соседнюю комнату, так и не извинившись за свои слова о насильнике и убийце. Лан не мог перестать думать о них целый день. Никто и никогда не смел так открыто бросать ему в лицо подобные слова. Тем более, женщина. Скажи такое мужчина, и император тут же вызвал бы его на поединок, где показательно убил бы, но с Греттой все по-другому. Что он может ей сделать? Дать по губам, как маленькой девочке?
«Она не маленькая девочка» — сказал себе Лан, и из горла непроизвольно вырвался смешок. Поначалу нимфа произвела на него впечатление деревенской простушки, но чем больше они общались, тем сильнее крепло в нем убеждение в том, что она не от мира сего. Эта девочка мыслила по-другому, видела мир совершенно в ином свете. Какой нормальный человек будет защищать головорезов, которые едва не убили их? Тем не менее, Гретту напугала их смерть.
Лан не сожалел о том, что убил этих ублюдков, но если бы была возможность прожить тот момент еще раз, он бы так не поступил. Не ради них. Ему было плевать на их жизни. Он бы оставил эту свору в живых просто для того, чтобы не видеть ужас и невероятную боль в глазах маленькой нимфы.
«Зачем убивать, Лан?» — всплыли в памяти её слова, полные детского непонимания и ранящего разочарования. Она была готова сохранить жизнь тем, кто без раздумий перерезал бы ей глотку, перед этим жестоко надругавшись. Это ли не безумие? Или так проявляется чистота души? Несмотря на то, что в свои юные годы Гретта побывала в объятиях двоих мужчин, Лан мог бы уверенно сказать, что она невиннее многих девственниц, которых он повидал в своей жизни. Слишком добрая и беззащитная для обладательницы столь ценного дара.