— Что случилось? — выдохнул его сиятельство самодовольно, тыкая в серебряное блюдо кинжалом, пытаясь нанизать на его конец тонкий ломтик мясного рулета.
Рыцарь, наблюдая за его действиями, парировал:
— Я был у знахарки, — освободив свой кинжал от оков ножен, он ткнул им в продырявленный графом ломтик, игнорируя другие нарезанные ломтики. После ночного дозора ему не удалось поесть, и теперь он быстро пьянел. Глаза закрывались от усталости.
— И что? — насторожился Герард и, отстранив руку соперника, подхватил «спорный» кусочек рулета пальцами, отправляя в рот.
Проследив за действием хозяина, командующий облизал сухие губы, вытирая их широким рукавом рубашки:
— Ты сволочь.
— Даже так, — тряхнул головой сиятельный, упираясь тяжёлым взглядом в Бруно. Хмель глухим рокотом ударил в голову. — И что же тебе не понравилось?
— Она там одна, в грязи, намазана какой-то дрянью, а твой сын… — качнулся рыцарь в сторону.
— Я видел. Зачем ты мне это говоришь? — недоумение отразилось на лице графа.
Внезапно Бруно схватил Бригахбурга за грудки:
— Её нужно привезти сюда.
Тот, спокойно отцепив пальцы задиры от своей рубахи, аккуратно расправил её на груди.
— Не нужно. Ей там спокойнее. Эк тебя проняло. Ведьма и тебя… окрутила, — усмехнулся он, чувствуя закипающую в груди злость.
— Окрутила… ведьма, — командующий, положив кусочек мяса на хлеб, остановил на полпути движение руки ко рту. — Подожди, а почему ведьма?
— Глаза ведьмовские, — Герард наблюдал, как кусочек мяса соскальзывает с хлеба на пол.
— Да, глаза… — рыцарь, откусив от хлеба, жевал, даже не заметив, что чего-то не хватает. — Наливай… — Изрядно хлебнув из кубка, он продолжил заплетающимся языком: — Погибельные.
— Точно, — кивнул граф, отнимая кубок у друга. Допил, морщась: — А ты говоришь — её нужно сюда. — Он попытался встать, оседая назад, задевая поднос. Тот накренился, но Бруно успел прижать его к столешнице, уставившись на хозяина: — Чёрт.
— Дьявол, — вытер жирные губы его сиятельство, пытаясь приподняться, цепляясь за плечо рыцаря, который перехватил его руку, поддерживая.
Оба опрокинулись на ложе, хватаясь за пыльный балдахин, как утопающий хватается за соломинку. Перекладина, не выдержав нагрузки, соскочила с жутким грохотом, падая на их головы. Послышалась ругань, возня и пьяные выкрики.
— Ну, что, цел? — чихнул Бригахбург.
— Наверное.
— Ну, ладно, — раздалось едва слышно.
Через мгновение тишину покоя нарушили невнятное мычание, храп и громкое посапывание.
* * *
— Госпожа, — Кэйти тронула Наташу за плечо, убеждаясь, что та не спит, — я всё время боюсь, что вы преставитесь. — Она, отдёрнув занавес, задвигала корзиной по скамье, выкладывая бельё и принесенные продукты. Запахло жареным мясом, луком, свежеиспечённым хлебом, сдобной выпечкой.