— Этот? — спросил Габриэль, не оборачиваясь, просто мотнув головой в нужную сторону. Гнус оторвался от бумаг и, посмотрев в сторону Габриэля, начал бледнеть. Его холеное гладкое лицо почти моментально стало серым и безжизненным.
— Да, — едва слышно откликнулась Эльза.
Время было позднее, почти девять вечера, и клерки высунулись из-за столов, узнав в посетителе королевского палача. Габриэль быстрым шагом прошел к стойке Гнуса, который, несмотря на испуг, расторопно оторвал задницу от стула и вышел к посетителям. Выражение его лица очень понравилось Габриэлю. Невероятно понравилось.
— Какой рукой ты дергаешь свой отросток? — спросил он негромко и самым вежливым тоном. Лицо гнуса дернулось, словно он ожидал чего угодно, только не такого.
— Ч-что? — растерянно переспросил он. Габриэль выдавил из себя неприятную улыбку и повторил:
— Какой рукой ты дергаешь свой отросток?
К чести гнуса следовало добавить, что он почти сразу понял, откуда дует ветер, и сориентировался.
— Ле-левой, ваша светлость, — пролепетал он. Габриэль понимающе кивнул. Покосился на стойку.
— Врешь ты все, — произнес он. — Все вещи справа.
В следующую минуту он уже сжал в кулаке правую кисть гнуса. На розовый мрамор пола из кулака плеснуло красным, зал наполнился тихим хрустом костей, и Габриэль похвалил себя за предусмотрительно надетые кожаные перчатки. Гнус стал уже не серым — мертвенно-сизым. На лбу выступили крупные капли пота, глаза закатились под веки, и господин управляющий первого звена стал медленно-медленно заваливаться на пол. Габриэль сжал руку еще сильнее — и тотчас же разжал.
Гнус безжизненно рухнул на мрамор. Габриэль оценивающе посмотрел на него: да, правая рука вряд ли станет служить ему так же верно, как раньше. Из-под разорванной кожи выглядывали разломанные косточки, золотое обручальное кольцо на указательном пальце сплющилось, вмятое в плоть. Интересно, стоила ли рука двадцати золотых крон? Конечно, гнус об этом не думал, просто решил набить себе карман, не подозревая, кто придет наводить порядок.
Габриэль легонько пнул его носком ботинка — без сознания, и не скоро оклемается — и обернулся к Эльзе. Та стояла, прижав руки ко рту и сдерживая крик, а в глазах плескался такой ужас, словно Габриэль раскрошил ее руку, а не гнусову. Казалось, девушка сейчас тоже лишится чувств; Габриэль подхватил ее под локоть и двинулся в сторону касс.
По залу пронесся шепот — и тотчас же стих. Никто не спешил прийти гнусу на помощь.
Кассир, который высунулся из своей золотой клетки, чтоб посмотреть на неожиданного посетителя, рухнул обратно. Габриэль подошел и, сняв шляпу, произнес: