Весь вид Эйра говорил о том, что возражений он не потерпит. Но Анна и не думала спорить. Голова кружилась, в желудке словно поселилось что-то скользкое и крутилось там, стараясь угнездиться. Анна едва сдерживала тошноту.
Такой паники она давно не испытывала, с того самого момента, как оказалась в пустыне после побега от саритов. Её не пугал ни труп, ни яд, ни суровые лица рорагов... Скорее, она чувствовала себя беззащитной: удар нанесли здесь, в сердце её любимого детища, больницы. Там. Где она всегда считала себя в полной безопасности.
Занавески паланкина опустили. Служанки у ног притихли, но Анне казалось, что со всех сторон к ней подступают убийцы. Она хотела, чтобы Эйр был тут, рядом, но инкуб гарцевал на своей Пустельге вдоль процессии, словно ничего и не случилось.
— Позовите его!
Служанка соскользнула на землю и кинулась к рорагу. Эйр мгновенно повернул лошадь и оказался рядом с паланкином.
— Поднимись ко мне! Сейчас... Ты мне нужен!
Анне было все равно, пусть занавески полупрозрачны и все видят, что происходит в носилках. Она хотела, чтобы кто-то сильный обнял, заслонил, заставил забыть о случившемся, успокоил...
— Наири, вы можете потерпеть? Никто не должен знать о покушении!
Его слова заглушались боем барабанов, и Анна не могла поверить: её рораг, её Эйр, который клялся в верности и любви... отказался помочь! На память пришли самые первые дни в Эстрайе. Да и то, что им предшествовало: тогда он тоже поступал, как считал нужным, только прикрываясь своим служением.
Анна едва не заплакала: в итоге, для Эйра она оказалась всего лишь способом спасти Эстрайю. Да, он готов был на все, терпеть рядом человека, притворяться влюбленным, но на деле...
Но едва процессия втянулась в ворота, Эйр перескочил на носилки прямо с лошади и подхватил Анну на руки. Она попыталась вырваться, но он только крепче обнимал. А потом бегом кинулся по широким ступенькам, прижимая к себе Наири, как величайшую драгоценность.
Выпустил он её только в спальне. Усадил на подушки, присел рядом, заглядывая в глаза снизу-вверх:
— Позвать служанок?
Анна покачала головой. Она куталась в шаль, несмотря на жару её знобило.
— Я все-таки позову... И лекаря!
— Поцелуй меня...
Тихий, едва слышный вздох заставил Эйра замереть. Он медленно наклонился и осторожно, словно снимал росу с бутона цветка, прикоснулся к губам Анны.
Но её не устроили эти ласки. Боль, ужас, отчаяние... она хотела заглушить их привкус и с жадностью впилась ответным поцелуем. Она посасывала, кусала, сминала его губы, и он отвечал тем же. А потом...