— Не сейчас! — и добавил шепотом, от которого по спине побежали мурашки, — После. Вечером.
И уже обычным голосом сообщил:
— Я отменил твои визиты в салон. Мастера будут с минуты на минуту. А сейчас...
Он картинным жестом пригласил Иру к столу. Под прозрачной крышкой ждала тарелка с наваристым супом:
— Нельзя идти на концерт голодной. Во-первых, удовольствия никакого, а во-вторых... там будет выпивка. Птичий корм в тарталетках поможет мало. Поэтому садись и ешь!
— А ты...
— Я уже пообедал, — Денис поправил манжеты. В прорезях сверкнули запонки.
Иру тут же замутило. Голова закружилось, захотелось убежать к себе в комнату и не выходить, не думать ни о чем, особенно об этом блеске. И о мерном покачивании висящего тела.
— Ира? Ира, ты чего?
— Все хорошо, — она отстранилась и уселась за стол. Денис прав: нужно поесть. Это от голода. Только от него.
— У тебя мероприятие? — немного огорчало, что не сообщил.
— То же, что и у тебя. Хватит везде одной появляться, надо иногда и с мужем, а то слухи поползут, не отмоемся.
Звонок в домофон прервал их разговор. Денис обменялся парой фраз с вахтером и сообщил:
— Мастера явились, а ты еще не готова!
Ира, пикнув, метнулась в спальню. Смех Дениса нагнал на лестнице:
— Не торопись! Там еще и косметолог!
Его можно было не приглашать: Ира следила за собой, и в этот раз обошлось освежающей цвет лица маской. А потом за дело взялись парикмахер и визажист.
Иру замотали в накидку, чтобы не испачкать платье, и суетились в четыре руки, стараясь не опоздать.
Нервы давали о себе знать. Зачем Денис надел запонки? Почему он их так любит? Ответ пришел сам: дресс-код. К подобной рубашке полагаются запонки. И точка.
— Готово!
Покрывало скользнуло к ногам и Ирина подняла взгляд.
Из высокого зеркала на неё смотрела незнакомая девушка. Моложе самой Ирины. И невероятно прекрасная. Как принцесса из волшебной сказки.
Русые локоны, завитые тугой спиралью, каскадом спадали на спину и плечи. А макияж... Казалось, его нет совсем. И кожа жемчужно светиться от природы, и ресницы похожи на крылья птицы, и идеальная линия бровей...
— Чего-то не хватает... — раздалось от порога.
Ира обернулась: к ней, сжимая в руках плоскую коробку из синего бархата, шел Денис.
Казалось, комната выросла до немыслимых размеров. И время сжалось до одной точки, стало густым, как застоявшийся мед. Сердце ухало в груди так, что, казалось, его слышат все: и визажист с парикмахером, и Денис, и люди на улице, да даже Вселенная!
А потом часы на столе мигнули, отмеряя минуты, и стало, как прежде.
— Нравится? — Денис сам открыл коробку и протянул Ирине.