— Если не понравится, придется заставлять мужей мыться по десять раз на дню и использовать травяные кремы, — сообщила Кларе Варвара. — Но если мужья будут любимыми, то понравится. Запах любимого человека не может не нравиться.
— Даже вонь? — ядовито сощурилась Ефросинья.
Вопрос заинтересовал еще нескольких, головы замерли в разных странных положениях, символизирующих весь спектр эмоций от испуга до плотоядной жажды каннибала, склонившегося для пожрать.
— Вонючку вы не полюбите, — успокоила Варвара.
Ярослава ехидно добавила:
— А если полюбите, то либо он не такой уж вонючка, либо вы этого вонючки достойны.
— Или у него есть другие достоинства, на фоне которых запах потеряется, — вбросила Ефросинья.
— Какие?! — Произошло торжественное и непроизвольное открытие сразу нескольких ртов.
Лица вытянулись, глаза округлились. Меня окружила выставка пародий на Мунковский «Крик» — очертания были те же, только эмоция другая. Место ужаса занимало изумление, граничившее с отказом верить ушам.
— Позже узнаете, — в стиле «пути Господни неисповедимы» закрыла тему преподавательница.
В ее направленном на меня смеющемся прищуре хитро поблескивало, словно весь бедлам устроен исключительно ради проверки моей скромной персоны на прочность.
Когда покрытые пупырышками бархатные морщинки были исследованы вдоль и поперек, а выступавший шов опробован нескончаемой очередью пальцев, взгляд Варвары поднялся к основной части пособия.
— Еще до ложных пророков существовал дикий обычай. Вот это, — ее пальчики вновь приподняли сморщенный краешек, потянувшийся вверх будто жвачка, — отрезали еще в детстве, чтоб у мальчиков не собиралась под ней выделявшаяся природная смазка.
— Что за смазка? — недоверчиво взметнулась левая бровь Антонины. — Как у нас? Что в ней плохого?
— В самой смазке ничего, но когда она долго скапливается, начинается раздражение. Затем воспаление. Кончается все очень плохо как для самого обладателя заразы, так и его жены, если имеется.
— Кошмар, — ужаснулась Майя. — А как сейчас борются с этим злом?
— Моют.
Царевны не знали, плакать или смеяться. Варвара весело продолжила:
— Да, все так просто.
— А они, значит, не догадывались? — привычно съехидничала Антонина. — Непроходимо тупые были? Или мы теперь настолько поумнели?
— Этим занимались до того, как наши предки нашли и вывели наружу подземные ключи и обустроили озерную сеть. Нет воды — не помоешься. Проблему решали радикально.
— Но это же больно! — не выдержала Кристина. — И… там самое чувствительное их место!
Варвара равнодушно сообщила:
— Становилось нечувствительным.