– Пожалуйста.
– Нет.
– Но почему? Я беспокоюсь о Дереке. Хочу быть с ним.
– Рад за тебя. А я – со своей женой!
– Но…
– Разговор закончен. Муж сам за тобой прилетит, – недовольно рыкнул оборотень.
– А если нет? – с ужасом спросила Раина.
– Будешь жить с нами, – невозмутимо ответил Серж.
– Вы… вы … бесчувственный чурбан.
– Знаю.
– Сухарь.
– Ну и что дальше?
– Юливия… – с надеждой прошептала девушка, обращаясь к сестре и сдерживая слезы.
Старшая сестра тут же повернулась к Сержу, но тот резко рявкнул:
– Ну-ка сопли и слезы убрали, и живо домой. Ты – отдыхать. А ты – мужа корми.
Раина с обидой посмотрела на него и произнесла:
– Я тогда сама пойду. К горам…
– Конечно, можешь, и через двадцать минут тебя можно будет поминать.
– Почему? – с ужасом спросила Раина.
– Потому что ты не выйдешь из болот, тут только оборотни могут пройти, зная наизусть все тропинки. А тебе никогда этого не сделать. А если по воздуху птицей, то приготовься быть дичью. Орлы не зря столько столетий скрывались, как только один совершил ошибку, все пошли под облаву. А ты еще молодая, неопытная, не долетишь.
– А если нанять в прайде…
– Я не разрешу, – сказал он и направился в дом, по дороге прижав жену и взяв ее на руки, понес на кухню.
Раина шла за ними, недовольно сопя, в бешенстве от того, какой у ее сестры муж – диктатор. Да уж, хотя если судить по Юливии, то она была счастлива.
Когда Раина села за стол и стала понемногу пить час с травами, Серж посмотрел на нее и, вздохнув, произнес:
– Он сам прилетит за тобой. Вот увидишь.
– А если нет? – с грустью сказала она.
– Я сказал – прилетит, значит, так и будет. А теперь пей свой чай.
Уже ближе к вечеру все сидели в гостиной и смотрели комедию. Серж усадил к себе на колени Юливию, нежно гладя, пропускал через пальцы ее локоны. Через некоторое время он решил, что сестра жены не обидится, если он утащит свою красавицу в спальню. А там уж он найдет им отличное занятие на всю ночь. Ему Юливии всегда мало, и сейчас он безумно хотел заняться с ней любовью.
Такое непонятное слово, но почему-то оно не пугало его. Больше всего его пугало то, что женщина, сидящая на его коленях, не любила его, возможно, боялась. Он приходил в бешенство только от одной этой мысли.
Черт, он весь год с ума по ней сходил, за что себя и ее презирал, думая, что у них взаимная ненависть и похоть. А сейчас, когда тайное стало явным, у него башню сносит от его милой девочки. И то, что она сама сотворила кучу проблем в их отношениях, и ее липкий страх перед ним просто выводили его из себя, ему хотелось потрясти ее и заставить себя полюбить.