– Регистратура точно не здесь. И зачем звонить, если у меня ребенок спит?
Елена Николаевна снисходительно скривилась и проворчала, объясняя для особо непонятливых:
– Ты не ответила на сотовый, а я писала, отправив два сообщения. Считаю это достаточным, чтобы ты приняла к сведению и была готова.
– Телефон на работе забыла, так что не знала, не знаю и не хочу знать, – с улыбкой заявила, подавляя зевок, закрывая ладонью рот.
– Неважно, что забыла. Я уже здесь. Мне нужны деньги, чтобы сходить в больницу.
В удивлении открыла рот, желая рассмеяться. Это же надо… пришла Елена Николаевна и Валерия в ту же секунду должна вприпрыжку с улыбочкой вывалить желаемую сумму из необъятного кошелька.
Пока рассуждала о бурной маминой фантазии, особенно после вчерашних брошенных жестоких словах мне в лицо, совсем не реагировала должным образом на ее требование. Просто наблюдала с каким наглым видом она стоит и ждет моей поспешной выдачи денег.
Прислонилась к стене и спокойно ответила:
– У меня нет, так что это не ко мне.
– Мне нужно провериться. Чувствую себя не очень хорошо, – злобно сказала она и, тотчас прищурившись, процедила: – Или наплевать на мать? Только о своей шкуре думаешь?
Напряглась и тут же отлепилась от стены, уже окончательно проснувшись, и грубо информируя:
– Можете не повторяться. У меня нет печатного станка, поэтому денег нет и ближайшие три года этот вопрос желательно не поднимать, а еще лучше – вообще не болеть.
– Я – твоя мать и ты обязана обеспечивать мне… – с яростью цедила она, показывая всем своим видом и взглядом, как я ей противна.
Смотрела и думала о том, как бы было хорошо, если бы она вообще ко мне не приходила. Кроме как денег, ее вообще ничего не интересует. Да, впрочем, и никогда не волновало. С того момента как я устроилась на работу, эта женщина не знает других глаголов по отношению ко мне, кроме как – «дай». Прищурилась и, сделав шаг к ней, мило оповестила:
– Напомню – я выплачиваю кредит за квартиру, в которой вы проживаете.
– Ты за свою квартиру выплачиваешь. Меня это не волнует. А вот я плохо себя чувствую. Мне нужно обследоваться, и ты должна…
– С какой стати она что-то должна? – раздался почти рычащий голос позади меня, отчего я подпрыгнула от неожиданности. Повернулась и увидела Шторма в джинсах с голым торсом с полотенцем на шее. Он стоял у двери ванной, представляя собой дикого зверя, готовившегося напасть на врага.
Мать охнула, прижав руку к груди. Прищурилась и процедила:
– О, значит, как! Мы уехали, и ты себе сразу мужика завела?! Устроила тут блядство! Что за неподобающее поведение? Я подам жалобу в органы опеки, если ты…