— Нет, — выдохнула, тут же выдавая: — Вышел отсюда… Отпустишь его? Как же… Твое слово ничего не значит. Ты не отпустил нас.
Тикенов резко обернулся и крикнул:
— Кот!
Блондин незамедлительно показался, громко чавкая и прожевывая жвачку. Открыл нараспашку дверь и ухмыльнулся мне, на что Рустам недовольно прищурился и произнес:
— Отвези девочек. Они свободны.
— А мои деньги? — резко сказала Алла, двигаясь к мужчине, на что услышала:
— Скажи спасибо, что я тебя вырвал из ногтей Линды и Веры, а то бы уже на кладбище лежала.
— Мне плевать! Я их заработала. Они мои.
— Я их отдал девушкам, чтобы они успокоились, так что можешь забыть про деньги. И да, стоимость порошка туда входит.
Сестра с ненавистью посмотрела на Тикенова, а потом кинулась к нему, но мужчина поймал, скрутил, и процедил:
— Слушай ты, шлюшка, успокойся, пока не отрезал язык или руки. С ворами и лгунами по-другому не поступают.
Я стояла, смотрела на них, и даже не хотелось защитить Аллу. Мне было так противно за сестру, за ее поведение, что не могла перебороть себя. И ради нее я подставила человека, привела его сюда, чтобы видеть этот цирк, наблюдать, что ее все устраивает?! Надо же она огорчена… Деньги! Ее всегда волновали лишь деньги и тряпки. Еще и воровка…
Смотрела со стороны, как будто это не моя сестра, а монстр. Она упиралась, кричала мне, требовала, а мужчина с ненавистью что-то цедил ей в лицо.
Не выдержала и закричала:
— Хватит!
Мужчина выпрямился и со всей силы отшвырнул ее, отчего Алла пролетела до кровати и упала, громко вскрикивая, начиная выть и причитать.
— Можешь идти, я не держу, — произнес Рустам, показывая рукой на дверь.
— Что будет с Олегом? — выдохнула, слыша истерику сестры, выдающей маты, неизвестно кому адресованные. Плевать. Я сейчас проклинала себя за то, что подставила человека и готова была на все, чтобы вытащить его.
— Если ты достойно сыграешь свою роль, я отпущу его. Обещаю. Естественно, он получит свое, как-никак благодаря ему я потерял огромные деньги, но уйдет живым.
— Ты обещаешь? — выдохнула я, чувствуя, как все сжимается во мне от внутреннего напряжения, от ярости на себя за глупый поступок. Как же я сейчас себя презирала не описать словами. Почти ненавидела. Сглотнула и громко потребовала: — Ты мне обещаешь, что отпустишь его живым и здоровым?
— Да, надеюсь, мои парни не сильно постарались. Но Медведев сильный. Только потом ты уедешь…
— Зачем тебе это все? — задала вопрос ему, желая понять смысл игры, но по хищным прищуренным глазам видела, что Тикенов скажет только то, что посчитает нужным сказать.