— Будем считать это бонусом к справедливости, — лениво протянул мужчина, откровенно усмехаясь всем своим видом.
От его слов стало мерзко. Хотелось скрыться, убежать от всего. Вляпалась…
Чувствуя горечь во рту, как скручивает живот от страха, проговорила:
— Хорошо. Но ты… отпустишь его.
— Отпущу, — со вздохом согласился он, а потом грубо проинформировал: — Ладно, мне некогда говорить. Твои вещи сейчас принесут. У Алины позаимствовал, так что не обессудь. Сестру приведет Кот, когда все закончится.
Сглотнула и кивнула, не представляя, на что этот бред будет похож. Совсем в голове не укладывалось.
Мужчина ушел, а я осталась с сестрой. Она поправила лямку на топике и, с вызовом посмотрев на меня, буркнула:
— Что, не нравлюсь? Привыкла нянчиться, а тут облом? Так вот — девочка выросла. Мне больше не нужна твоя забота!
С горечью посмотрела на нее, удивляясь, как она извратила мою заботу и любовь. Вот так — старайся, выворачивайся, и на тебе… получила благодарность. Заслужила. Постаралась не накручивать себя, чтобы еще больше не возненавидеть Аллу, и проговорила:
— Знаешь, слушая тебя, я жалею об одном, что из-за тебя я… подставила хорошего человека. И теперь он…
— Только не надо! — пафосно процедила она, демонстрируя свое пренебрежение. — Не нужны мне твои нюни. Я тебя не просила.
— Ты не просила? Не просила?! Ты мне звонила и ревела, что тебя…
— Ну и что? И что?! Мне тогда было дерьмово, а потом я поняла, что меня все устраивает. А из-за твоих переживаний меня лишили денег. Денег! Которых ты никогда не заработаешь! Никогда! Это тебя устраивала наша нищенская жизнь, а меня нет. — Замечая мой гнев и желание опровергнуть ее слова, Алла усмехнулась и добавила: — И трешка ничего не значит, если в ней только рухлять. Давно предлагала купить новостройку, пусть и однушку. Зато уровень бы другой был. Да и что говорить? Тебе же не объяснишь, ты не понимаешь, что такое выглядеть на все сто, когда все тебя желают и обожают. А я как нищенка ходила. Зато ты радовалась, что обеспечиваешь! Наивная. Да надо мной все смеялись. Ни одной путевой вещи, чтобы сходить потусоваться. Только платье, что украла в бутике.
Не верила своим ушам. Сделала шаг к ней и закричала:
— Алла, ты слышишь себя? Что за бред? Ты совсем что ли помешалась? Дура?
— Делай, что нужно, и уйдем. Когда вернемся, продадим квартиру, отдашь мне мои деньги. Хочу жить отдельно. Учи кого-нибудь другого. А у меня начнется новая жизнь. И поверь, ты будешь еще завидовать мне.
— Ты не справишься сама, — ледяным тоном сказала, обещая себе, что больше никогда не буду стараться для нее. Она этого не заслуживает. Может, я виновата, что не дала ей чего-то, но