Мужчина довольно улыбнулся, как будто я глупая гусыня и не понимаю самого простого и важного. Поправил свою длинную челку и заявил:
— Да, вы нам не нужны, но Картунов…
— Ой, правда, не нужна, это радует, — с восторгом проговорила, тут же пробуя отвязаться: — Могу идти?
— Ксения, давай думать головой.
— Давайте… — поправила его, намекая, чтобы тыкал в другом месте. Он мне не друг и не товарищ. Век бы его не видела.
— Хорошо, — почти прорычал он, повторяя и продолжая: — Ксения, давайте думать головой.
— Я исключительно только этой частью тела и думаю, — парировала ему в ответ.
— Перестаньте! — гневно проговорил мужчина, дергая ногой, отчего подняла бровь. — В общем, если не хотите серьезных неприятностей и ужасных последствий, то советую внимательно слушать меня. Смею судить, что сын вам все же нужен, но мы заберем его, уверяю вас, это в наших силах и возможностях. Можете проконсультироваться с любым адвокатом. Так что…
— И что вам нужно? — грубо рявкнула, не желая играть в игру «кошки-мышки». — Только без лишних слов. Я, правда, устала и не настроена на волну доброжелательности. Как-нибудь в следующей жизни.
— Ладно, мы знаем, что Дмитрий испытывает к вам некую симпатию, преследуя свои цели, — сделал паузу, намекая, что Картунов желает переспать со мной, — и поэтому он просил Тараканова подготовить брачные документы, которые нас очень устраивали, но потом наследник все изменил. Поэтому я хочу, чтобы вы вышли замуж за Дмитрия, и, пробыв в статусе супруги некоторое время, отведенное по договору, после развода все отдали мне.
— А с чего я буду столь добра? — уточнила я, чтобы уж точно понять этого скользкого червя. А то вот гусем назвала, добрая душа, а он вовсе и не гусь. Далеко ему до птицы, он еще ползает, и всю жизнь будет.
— Это цена того, чтобы ваш сын был с вами, — ядовито процедил племянник.
«Эх, я, наверное, очень устала, если стою и слушаю весь этот бред…»
Сделала шаг к нему и заявила:
— Значит так, если бы я и вышла замуж за Дмитрия, то только с одной целью, чтобы понаблюдать, как мой… муж… сожрет вас всех с потрохами, и да… я бы улыбалась при этом.
Видела их вытянутые морды, и ухмылялась, пока не услышала злобную презрительную тираду:
— Дура, раз надеешься на что-то. С нашими законами и ленивыми исполнителями… все можно. И когда останешься без всего, пожалеешь, — отмечая мое возмущение, племянник усмехнулся: — Сегодня стоит кафе, а завтра сгорело, сегодня живете в своей квартире, а завтра вас выкинули из нее.
— Угрожаете? — поднимая бровь, поинтересовалась, чувствуя, как моментально все внутренности сжало от страха.