— Еще бы! Кому доверять, как не моему племяннику.
— Не потому. Просто мне это неинтересно. Может, и Ольга Сергеевна скучает, когда речь заходит об оптовых поставках, колбасе и фруктах.
— Это твоя точка зрения, — перебила меня Алина, — а вот мне почему-то показалось, что Богомолова не в себе. Элементарной информации о муже не знает. Шутка ли, не знает, был ли он женат?
— Да это первое, что узнает женщина, знакомясь с мужчиной. А уж прежде чем выйти замуж, интересуется всей его подноготной, — сказала Степа и отвела в глаза в сторону, наверное, поэтому она так и не сходила ни разу замуж — подноготная женихов не нравилась.
— Здесь вы, девочки, правы, пофигизм вдовы к мужниному прошлому и наличию предыдущих браков меня тоже удивил. Но бог с ней, с Богомоловой, давайте сделаем так, — и я поделилась своей мыслью с подругами: — Завтра я пойду в «Пилигрим», там за наше отсутствие дел скопилось невпроворот, а ты, Алина, дама у нас представительная, голову сможешь заморочить любому, пойдешь в головной офис сети «Сытый желудок». Там уж действуй по обстоятельствам, тебе не впервой извлекать информацию из труднодоступных мест. О чем спрашивать, знаешь сама: конкуренты, компаньоны. Удели особое внимание, не было ли в последнее время скандалов публичных или таких, о которых на ушко шушукаются. Вдруг конфликт лежит на поверхности? И, кстати, вполне возможно, что подчиненные в курсе семейных тайн Богомолова.
— Если бы!
— Все может быть.
— А что делать мне? — подала голос Степа.
— Тебе? Посидишь дома и проанализируешь, кто из нашей группы мог быть причастен к убийству Богомолова. По-моему, это твоя версия, что его хотели убрать еще там? Вот и думай.
— Почему только Степина версия? Я тоже слоняюсь к этой точке зрения, — потянула на себя одеяло Алина.
— Вот и дерзайте, а я буду за вас отдуваться в «Пилигриме».
На следующее утро в «Пилигриме» царила тишина. Не было Алины — не кому было тарахтеть. Мы с Алёной мирно работали, не мешая друг другу. Она отвечала на телефонные звонки, а я сидела над листом бумаги с расчерченными на нем прямоугольниками.
А вдруг Степа права — там, в Англии, кто-то из своих хотел отправить Богомолова на тот свет? В Англии не получилось, а здесь вышло. Жалко Федора Петровича, жалко. Может быть, пока в нашем агентстве мертвый сезон, есть смысл пошевелить мозгами и вычислить, кому мешал добряк и эпикуреец Богомолов?
Я вновь уткнулась глазами в лист бумаги. В прямоугольники были вписаны фамилии наших клиентов, вернувшихся из поездки, и краткие о них сведения, в основном адреса и паспортные данные. К сожалению, справки с работы и из банка, мы у себя не храним — все передаем в визовый цент. И копий не оставляем. Поэтому род занятий я вписывала, лишь вспоминая то, что сами люди о себе говорили.