* * *
Бориславе было тепло, даже жарко. Настолько жарко, что хотелось раскрыться и выползти из-под одеяла. Но ничего не выходило. И пришлось распахнуть глаза.
Девчонка испугалась. Взгляд уперся в стену. Вернее, в потолок. Или все же в стену?
Борислава лежала на спине на чем-то ужасно мягком и жарком. Взглянув на свое тело, поняла — она, точно в облако, провалилась в перину и была укрыта толстым одеялом. Ложе (назовем его так) располагалось в округлой нише. И именно поэтому девушка не могла определить, потолок ее окружал или стена.
Секунду полежав без движения, Борислава села в постели. Голова легонько закружилась. Но на это она не обратила внимания. Важнее оказались голоса, которые доносились до нее издалека.
Встав с постели, Снежинкина тут же поджала пальцы на ногах. Опустив взгляд на пол, поняла, что ее ступни были босыми. А на ней была надета длинная хлопковая рубашка нежно-голубого цвета с рукавами и мелкими пуговицами до самого пояса.
Босые ступни мерзли от ледяного, почему-то стеклянного пола. Снежинкина удивилась странности хозяев. Обычно люди делают из стекла потолок или стены. А здесь — пол.
Девчонка, поджимая пальцы на ногах, торопливо отправилась на шум. Пройдя широкий коридор с арками вместо дверей, остановилась.
Борислава оказалась в просторной комнате с длинным столом, за которым сейчас устроились трое мужчин и две женщины. И стоило Снежинкиной появиться на пороге комнаты, как голоса незнакомцев тут же смолкли.
Вернее, одного мужчину она все же знала. Снег, кажется. Так к нему обратился тот парень, что напал на них в ветеринарной клинике брата.
Снежинкина хотела задать кучу вопросов, уточнить, как они здесь оказались. И где это — «здесь». Да не успела. Снег встал со своего места и подошел к ней. В повисшей тишине Борислава могла расслышать звук своего колотящегося сердца. Кажется, ей было страшно.
Снег, криво усмехнувшись, чуть наклонился. И теперь Борислава увидела, что в руках он держал белоснежные валенки с теплым мехом внутри.
— Пол студеный, — пробормотал Снег.
— С-с-спасибо! — пробормотала Борислава. — Мне обычно Моцарт тапки приносит. А где он?